– Ты ездила вдвоем с Чедом?
– С нами был Ник. Ты не знаешь, что такое трехлетний ребенок! Одна с ним просто выбьешься из сил, никогда не знаешь, что он выкинет дальше. Он везде бегает, все хватает, со всеми говорит… одному человеку с ним просто не справиться. Мы прекрасно провели уикэнд, но остаться там, даже ненадолго, я не могу. Мне нельзя покидать Нью-Йорк. Сейчас мы обсуждаем некоторые вопросы, касающиеся моей новой передачи, и без меня они, конечно, не обойдутся. Ну а что ты обо всем этом думаешь?
– О чем? О твоей поездке в Калифорнию?
– Да нет же, о «Финансовом обозрении». Ты же видела эту передачу?
– Я смотрела «Обзор событий в мире», и мне очень понравилось. Но поскольку меня совершенно не интересуют финансовые проблемы, я никогда не смотрю такие передачи.
– Не интересуют?
– А почему меня должны интересовать финансы? Одетые в серые пиджаки комментаторы вечно стараются усложнить все проблемы. Может быть, именно поэтому они выглядят как знатоки-ученые, а телезрители – невеждами. И вообще, меня это мало интересует. У меня есть консультанты, которые ведут мои финансовые дела, и мне вполне достаточно того, что мы встречаемся с ними дважды в год для улаживания всех денежных вопросов. А мне большего и не надо.
– Ну вот они-то и не дают тебе попасть в беду, – сказала Сибилла, а про себя подумала: «Я сделаю все, чтобы ты, надменная сука, лишилась своего богатства. Тебя следует по-настоящему проучить, чтобы ты поняла, что в жизни имеет истинную ценность».
– Извини, – мягко сказала Валери. – Многое зависит от твоего положения. Мне повезло, потому что я никогда не думаю о деньгах. Но я знаю, что некоторым людям, живущим в совершенно иных условиях, приходится по-другому смотреть на эти проблемы. Расскажи мне о передаче «Финансовое обозрение», ведь следующий выпуск будет осенью, не так ли? И рейтинг должен быть неплохим – ведь многие люди, в отличие от меня, очень сильно интересуются денежными проблемами.
К счастью, подошел Эндербай, иначе Сибилле пришлось бы продолжать разговор, который действовал ей на нервы. Валери пригласили на танец, а Эндербай, буркнув себе под нос извинения, занял освободившийся стул, на котором сидела Валери.
– Ты помнишь Стэна Дурхэмса? Ну того, с которым мы не так давно встречались.
– В январе, – вспомнила Сибилла, – на благотворительном вечере, посвященном сбору средств на лечение раковых заболеваний. У него еще задрипанная кабельная телестанция в Вашингтоне и жена, похожая на мышь. И вечно он распускает руки.
В ответ послышался лающий смех Эндербая.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала.
– А зачем мне было тебе рассказывать? Я и без тебя могу о себе позаботиться.
– Ну, в этом я не сомневаюсь. Он где-то здесь, поблизости, – сказал Эндербай и встал. – Я собираюсь снова пригласить их на коктейль сразу после того, как кончится это веселье.
– Ты хочешь пригласить их к себе домой? В прошлый раз мы еле отвязались от них, а ведь дело было в баре.
– Неужели? Я что-то подзабыл. Но ты в этих делах мастерица. Блесни своей искренней, очаровательной улыбкой, а через час пошли их к черту. Он мне, возможно, понадобится для одного дела, поэтому мне придется изображать из себя джентльмена, но я не собираюсь перебарщивать.
– Какое еще дело? Что общего у нас может быть с кабельной телестанцией?
– У нас будет дело, если я куплю его телестанцию.
Она посмотрела на него пристальным взглядом.
– Но там же ничего нет для нас интересного, он сам об этом говорил. Он лишь компонует сборники программ, которые почти никто не покупает.
– Значит, у кого-то появится шанс наладить там работу, – взяв у нее стакан с вином и осушив его до дна, он оглянулся вокруг, выискивая глазами официанта. – Да, когда-то здесь повнимательнее относились к посетителям… А что здесь такого удивительного? Ты постоянно бомбишь меня просьбами занять тебя какой-нибудь интересной работой, где бы ты могла полностью раскрыться и проявить свое дарование. Ведь моя-то телестудия ВЭБН уже маловата для тебя. Я думал, ты будешь прыгать от радости, услышав мое предложение. Неужели твое маленькое сердечко не разобьет тот знаменательный факт, что ты являешься владельцем собственной телестанции? Я могу тебе даже предложить начальственное кресло. Как тебе нравится название ТСЭ? Я хочу ее так назвать.
Глаза Сибиллы сузились.
– Я ничего не смыслю в кабельном телевидении.
– На этот счет не беспокойся, главное, что я смыслю, – бросив свирепый взгляд на официанта, который подошел к столику, чтобы наполнить бокалы вином, Эндербай пробурчал:
– Долго же вас приходится ждать!