– Ник, – сказала Валери, когда они уже приближались к Флоренции, – я хочу покопаться в этом материале.
– В каком? – спросил он.
– О Скатигере, разумеется.
– Что ты собираешься выяснить?
– То, на что он намекал. Чувствую, что где-то есть что-то, о чем он не хочет огласки. Ты же сам все слышал.
– Я слышал, как он обронил несколько намеков. Но я также видел, как он полчаса играл с тобой в кошки-мышки. Возможно, это была его последняя шутка.
– Не думаю, – медленно проговорила она. – Уверена, он хотел дать мне понять, что я не ошиблась. Я хотела бы узнать о чем он говорит, вернее, что скрывает. Я хочу знать все до конца.
– Но где и что искать?
– Пока не знаю. Я еще не работала над этим.
– Зато исследовательская группа уже потрудилась.
– Мне нужно больше, чем могут дать исследования публикаций.
Последовала тишина.
– Ник, это мой репортаж, и я хочу закончить его.
Он посмотрел на ее профиль:
– Хочешь подготовить программу во «Взрыве»?
– Разумеется.
– И стать полноправным репортером?
– Конечно.
– Но ведь есть и другие темы. Мы не задержим твоего продвижения, если ты не завершишь эту.
– Я начала с этой.
– Да, но ведь у тебя ничего нет. Мы не тратим время на темы, скажем так, малоперспективные.
– Но эта-то обещает…
– С каких это пор? Ты возишься с ней около четырех месяцев – и ничего нового.
– Не удавалось уделить должного внимания.
– Ты уже затратила на нее достаточно времени, и следовало бы понять, что тут больше нечего взять. У нас намного больше идей, чем возможностей их реализовать; мы же не ворон гоняем.
– Стало быть, ты говоришь, что я больше не могу работать над этим репортажем?
– Я не могу сделать этого. Подобное решение относится к исключительной компетенции Леза.
– Но ты скажешь ему, что я не должна.
– Я не подсказываю Лезу, что делать и что говорить, – холодно заметил Ник. – Но ты сама можешь поразмышлять над тем, каким образом он принимает решения. Он сам распределяет время и таланты работающих с ним людей.
– Меня не волнует, что он делает; я хочу закончить свою тему!
– Ты хочешь! – сказал Ник возмущенно. – В этом-то как раз вся суть, не так ли? Ты еще не устала повторять это? Я был готов поверить, когда ты говорила, что изменилась. Не могу понять, как я мог так ошибаться!
– Насколько я помню, – ледяным тоном произнесла Валери, – одним из твоих абсолютных суждений, которые ты бывало выносил обо мне, было утверждение об отсутствии у меня амбиций. Теперь, когда я хочу сделать нечто такое, что может оказаться по-настоящему важным, ты относишься ко мне, как к ребенку, плачущему из-за игрушки. Могу ли я переубедить тебя? Ты просто уверовал, будто я не смогу сделать ничего путного.
– Это же смешно, и ты сама прекрасно понимаешь!
Валери не ответила. Ее лицо напряглось, и она сосредоточилась на дороге. Движение в пригороде стало более напряженным и беспорядочным. Водители подрезали друг друга, словно находились не на дороге, а в парке для развлечений. Валери вела себя точно так же: то протискивая «фиат» в невообразимо узкие бреши, то устремляясь вперед, то обгоняя мотороллеры, то пропуская автобусы и трамваи, то ударяя по тормозам, чтобы избежать столкновения с рассеянными пешеходами. «В последний раз ссорюсь с ней, когда она за рулем», – подумал Ник.
В течение дня они не разговаривали. Они направились в разные отели, затем встретились снова, когда лимузин, нанятый Ником, вез их в аэропорт города Пиза. Сохраняя молчание, взошли на борт самолета и заняли места, зарезервированные секретарем Ника, бок о бок.
Валери просматривала журнал. Она ощущала присутствие Ника каждой клеточкой своего тела, так же как предыдущие день и ночь, но не могла говорить. Впервые за долгие годы она точно знала, чего хотела и была абсолютно уверена, что желаемое находится совсем рядом, в пределах досягаемости. Но потом, во внутреннем дворике Скатигеры, вдруг почувствовала, как оно неуловимо ускользает. Не раздумывая, она ухватилась за это, желая не упустить то, что, она верила, было так близко. А Ник ничего не понял; он действует, как работодатель, жесткий, узколобый, склонный к скоропалительным решениям, каким она всегда и считала его. «Черт возьми! – волновалась она, ощущая внутри пустоту, – как мы допустили, чтобы подобное произошло с нами?»
– Добрый день, – приветствовал их стюард, – мадам желает коктейль?
Валери заказала вино, затем стала смотреть в иллюминатор. Ник попросил виски и раскрыл книгу. Слова расплывались перед глазами. «Удивительно, – подумал он, – как много бывает разных типов тишины и до какой степени глупо могут себя вести два взрослых человека». После идеальной близости вчерашнего дня и прошлой ночи то, что они могли обмануться друг в друге, казалось ему совершенно невероятным. Валери вела себя по-детски, а он был излишне резок. Итак, чему они научились за эти тридцать шесть часов?