– Граждане Нижнего! – после службы обратился протопоп Савва к горожанам. – Москва – голова всем городам русским – оказалась в руках польских! А содеялось это от разлада в народе нашем! Скорбим мы все о том разладе! Скорбим!.. И вот сейчас здесь, во граде нашем, посадские поднялись на дело «всей земли»! За гробы наших отцов и дедов! За церкви православные! За матерей наших, жён и детей малых, старых и немощных! И я призываю вас, собравшись всей землёй, ополчиться на «литву», на короля польского!.. Выступить на защиту Родины нашей, поруганной «литвой» и поляком, что засели в Кремле, в самом сердце нашей многострадальной Родины!..
Служба прошла. Простой народ разошёлся. Городские же власти, захватив с собой протопопа и Кузьму с его единомышленниками, прошли в приказную избу. И там прошёл городской совет. И на нём был принят приговор о сборе средств на строение ратных людей.
В один из сентябрьских деньков, на бабье лето, в Земской избе Кузьма столкнулся в споре со своими советчиками. Спор зашёл о воеводе их ополчения. Предстояло обсуждение кандидатуры воеводы в городском совете. И торговые мужики сильно интересовались этим вопросом.
– А надо бы, мужики, как я, по простоте своей, считаю, в воеводы мужа честного. Чтобы ратное дело ему за обычай было, – начал Ивашка Васильев.
– Да, да, должен быть искусен в ратном деле! – согласился Гаврилка. – Но, – лукаво усмехнулся он в бороду, – искусен-то да! А вот возьмёт и сдаст искусно твоё войско тому же Гонсевскому… Кхе-кхе!..
– Ох, Гаврилка, ну и смышлён же ты! – зашумели мужики.
– Такого надо, который в измене незамечен был! – заявил Анисим Солоницын, торговец в Житном ряду.
– Вот это ты сказал точно, – согласился Кузьма с ним. – Поэтому князь Василий Звенигородский не подойдёт!
– Это почему же не подойдёт? – взъерошился Андриан Спирин. – Я за него положил пятую деньгу! А она у меня немалая! Горбом нажил, горбом!..
– Ну, так и горбом?! – засмеялись мужики, зная плутовство Андриана со своими лавками, по найму их москательниками.
– А то и не подойдёт, что свояк он Михаилу Салтыкову! «Кривому», Салтыку! Тот же сейчас при короле! Не пройдёт твой князь! Жилу положу – не пройдёт! – показал Гаврилка кукиш Андриану.
– Да нет у тебя уже той жилы! Ха-ха-ха! – засмеялся над ним Потапка. – Все бабы говорят о том!..
Андриан же, оправдываясь, вскричал:
– Ну, я же не знал, мужики! Ей-богу, не знал!
– Коли не знал, то и спроса с тебя нет! – заключил Кузьма.
Потапка подсказал, что ещё есть Иван Биркин, при воеводах он здесь сейчас.
– Этот тоже перелёт, – отмахнулся от него Кузьма.
– Кого же тогда? – поскрёб лысину Потапка. – Нет же, братцы, никого, а?
– Думать надо, мужики, ещё думать, – строго оглядел своих советчиков Кузьма. – На крепкое дело идём! Не промахнуться бы с воеводой… На этом сегодня всё…
На следующий день в земской избе было так же многолюдно, как и в предыдущий день. Расселись по лавкам. По рукам пошли большие кружки с хмельным питием. Мужики пили медовуху, обсуждали текущие дела и говорили.
Когда все выговорились, но так ни к чему и не пришли, Кузьма заключил, что воеводу надо искать на стороне.
Мужики насторожились. Никто из них как-то и не подумал об этом, но и никто не знал доброго воеводу, из тех, кому можно было верить. У них на слуху были воеводы дальние, из тех, что были где-то там, под Москвой, да и в самой Москве, среди бояр. Тем же они не верили, да и не решились бы, от робости, обратиться к ним со своим делом, со своим мужицким ополчением. Им бы чего-нибудь попроще, близкое им. Робели они, хотя и замахнулись на дело «всей земли»… Робели перед начальными…
– А предложу я вам, мужики, вот такого воеводу, как князь Дмитрий Пожарской, – начал Кузьма.
– Это что – тот, из суздальских? – спросил Потапка.
Кузьма согласно кивнул головой, хитро поглядывая на своих советчиков.
– Одно слово – тот воевода, такой нам нужен, – продолжил он дальше. – По всем статьям тот. Но есть одно, мужики, – глубокомысленно поджал он губы. – Лежит при ранах. На Москве бился с королевскими…
– Послать до него, узнать как! – заговорили сразу все мужики. – Может, при смерти или отошёл уже!
– Нет, мужики, не отошёл, – всё так же хитро улыбаясь, выкладывал Кузьма дальше известное ему. – Жив, здоров. Вскоре от хворей избавится совсем.
– Откуда ты знаешь? – затормошил его за плечо Андриан. – Говори же, говори! Не тяни!
Кузьма глубокомысленно засопел.
– А я посылал до него своего человека. Потому что время такое, мужики, что нельзя нам без обсылки наперёд ничего делать…