Но мне скучно, и я не в настроении смотреть дрянные телепередачи или непопулярные фильмы, которые показывают в самолете.
Не пытаясь привлечь внимание, я наблюдаю за тем, как дрожат ее губы и как стекленеют ее глаза при каждом перелистывании страницы. Мой взгляд сразу же переходит на название книги — «Движение вперед после разбитого сердца».
Слишком. Блядь. Легко.
Затем мой разум останавливается, вспоминая обещание, которое я дал, когда уходил из дома.
Я обещал не охотиться на уязвимых женщин.
Я обещал держать свой член в штанах.
Я обещал не вступать в сексуальные отношения, которые могут быть истолкованы как месть в любой форме.
И вот, этот билет в один конец должен стать новым стартом — способом заново представить себя в месте, наполненном поверхностными подражателями актеров и актрис.
Голливуд.
Я закрываю глаза, надев наушники, пытаясь заглушить шум самолета.
Вскоре после этого меня осторожно трогают за плечо: — Сэр, хотите выпить?
Я открываю глаза, и меня встречает сексуальная рыжеволосая стюардесса, которая с кокетливой улыбкой ждет, чтобы обслужить меня. Черт, эти губы. Красная помада — моя слабость.
Я не хочу пить, но решаю, что должен произвести на нее хорошее впечатление, и заказываю виски. Я никогда не трахал стюардессу.
Было бы чертовски сексуально, если бы она не снимала форму, пока я трахаю ее сзади.
Она наливает скотч в бокал, пытаясь скрыть улыбку. Я знаю, что она это чувствует. Сквозь белую блузку ее соски практически дразнят меня. Заметив, что мой столик с подносом не опущен, она наклоняется вперед, ее сиськи так близко к моему лицу, и открывает столик, случайно задевая мой член в процессе.
— Вот, пожалуйста, сэр.
— Спасибо, Ивана, — говорю я, глядя на ее бейджик.
Задержавшись на мгновение, она поворачивает свое тело в противоположном направлении, специально наклоняясь, чтобы обслужить джентльмена через проход от меня.
Черт! Что бы я отдал, чтобы засунуть пальцы в ее сладкую киску прямо сейчас. Держу пари, она тоже тугая. Едва тронутая от всех этих путешествий, которые она совершает.
Контролируй себя. У мисс Хорошенькой-Двух-Обувь рядом с тобой случится сердечный приступ, если она узнает, что твой грязный ум хочет сделать с Иваной прямо сейчас.
Кто-то там говорил про контролирование члена?
Кого, блядь, это уже волнует?
Новое место, новый набор женщин.
Идеально.
Остаток полета проходит без происшествий, и Ивана, к моему разочарованию, не вернулась на второй раунд. Когда до спуска остается всего час, мисс Хорошая-Две-Обувь решает завязать разговор. Еще одна причина, по которой я презираю полеты — болтовня со случайными незнакомцами рядом с вами.
— Извините, что я так разрыдалась, — извиняется она, кладя книгу в карман на сиденье перед собой.
— Должно быть, хорошая книга, — вежливо отвечаю я, нисколько не заинтересованный в том, чтобы завязать разговор.
— Хорошая в смысле поучительная. Теперь я чувствую себя намного лучше. Кстати, меня зовут Эмбер.
— Ной, — я улыбаюсь в ответ.
— Ной, — повторяет она, — Мило. Ты из Лос-Анджелеса?
Мило? Ради всего святого, это ни к чему не приведет. Пора заканчивать разговор. Я переезжаю в Лос-Анджелес не для того, чтобы встретить друзей, особенно тех, кто считает мое имя «милым».
— Нет, просто переезжаю туда.
— Я живу недалеко от пляжа Санта-Моника с двумя подружками, — сообщила мне Эмбер, — Лос-Анджелес — это хорошая перемена, если ты с Востока.
— Я люблю места потеплее.
— Я скучаю по холодным зимам. Когда я жила в Джерси со своей девушкой… то есть, бывшей, — вот она, причина, почему она была крушением поезда весь полет. Я просто никогда не принимал ее за лесбиянку. Это даже сексуально. Черт, она ест киску. У нас есть что-то общее.
— Мне нравилось быть внутри и смотреть, как падает снег. Помогает, если у тебя есть горячий шоколад и ты занимаешься диким сексом перед камином, — вспоминает она.
Скотч, кружащийся у меня во рту, чуть не выплескивается на стул передо мной. Что она сказала?
— Э, да, — нервно смеюсь, не зная, куда двигаться дальше, — Я бы не назвал тебя девушкой, склонной к дикому сексу перед камином.