Ильма вздохнула и принялась раздраженно натягивать на Нию верхнее платьице. Девочка победно посмотрела на Конана и показала ему язык. Это окончательно разозлило варвара, чья личная жизнь вот-вот должна была пойти прахом из-за капризного младенца.
– Ну, вот что, – решительно сказал Конан, бесцеремонно схватив девочку под мышки, как котенка. – Я посажу тебя за стол внизу, в общем зале, закажу тебе чего-нибудь поесть, и ты будешь сидеть там, как мышка, пока мы с твоей мамой тут поговорим о всяких важных делах. Иначе я запрячу тебя в подпол, где живут огромные крысы, и еду тебе будут спускать на веревке. Понятно? – варвар встряхнул Нию так, что у той клацнули зубы.
– А мой папа… – нерешительно начала девочка, с некоторым страхом глядя на киммерийца.
– А твой папа мне только спасибо скажет, что я избавил его от такого вредного дитяти, – и варвар улыбнулся Ние той улыбкой, что обычно предназначалась врагу перед тем, как выпустить из него кишки.
– Подожди, Конан, нельзя оставлять ее там, это опасно! – заговорила Ильма, схватив киммерийца за локоть.
– Да что ей сделается! – небрежно произнес Конан. – Подумаешь, посидит одна некоторое время. Ведь ты будешь вести себя хорошо, малышка? – киммериец грозно посмотрел на Нию. Та побледнела и судорожно кивнула.
– Но… Ринга велела… Мы не можем… – растерянно залепетала Ильма. Конан поставил Нию на пол и повернулся к девушке.
– В наши нелегкие времена никогда нельзя отказываться от маленького удовольствия – ведь оно может оказаться последним, – и, обняв Ильму, Конан закрыл ей рот долгим поцелуем. Вначале девушка сопротивлялась, но вскоре ее руки удобно устроились на широких плечах киммерийца, а глаза томно закрылись.
– Подожди, киска, я быстро, – заверил варвар и, подхватив оторопевшую Нию, выскочил в коридор.
…Конан вытянулся на постели, точно умиротворенный сытый лев. Избавившись в жарких объятиях от снедавшей его силы, варвар чувствовал себя несколько усталым, но вполне довольным. Рядом тихо дремала Ильма, положив руку на смуглую мускулистую грудь киммерийца. Она оказалась ласковой и покорной, с ней было легко и спокойно – не то что с утонченной непредсказуемой Рингой. Конан вновь вспомнил свой быстротечный роман с рабирийкой и не смог удержаться от некоторого сожаления. Что ни говори, а такие девушки, как Ринга, попадаются очень редко, как золотой самородок в песке…
Внезапно в дверь резко и нетерпеливо постучали. Ильма вздрогнула и села на постели, натягивая на голые плечи одеяло.
– Кого там Сет принес? – недовольно поинтересовался Конан.
– Открывай немедленно, где ты там застрял?! – раздался в ответ знакомый звонкий голос.
– Помяни демона к ночи – он и появится… – проворчал варвар с досадой.
Пока Конан натягивал штаны и сапоги, а Ильма торопливо приводила себя в порядок, они выслушали от стоявшей под дверью Ринги немало интересных вещей о себе самих, а также о собственных родителях и ближайших родственниках. Наконец, варвар отодвинул засов, и разъяренная до предела рабирийка ворвалась в комнату, точно разгневанная Иштар на оргию святотатцев.
– Чтоб у тебя то самое отсохло! – яростно обратилась Ринга к Конану. – Мы влипли Нергал знает во что, а он только об одном и может думать!
– Не ревнуй, крошка, – добродушно произнес варвар. – Я же не знал, что это тебя так расстроит.
– Расстроит! – сердито бросила рабирийка. – Мне не до твоих шашней со всякими тут… – девушка бросила уничижительный взгляд на жмущуюся в уголке Ильму. – У нас большие неприятности, клянусь Митрой! – и Ринга устало опустилась на скамью.
– Что случилось? – сдвинул брови Конан.
– Ничего хорошего, – мрачно ответила Ринга. – Та девица провела нас в особняк барона, мы с ней поговорили о том, о сем, потом попросили отвести к ее хозяину – якобы просить принять меня на службу. Она привела нас к кабинету этого Эриха. Мы под благовидным предлогом от нее избавились и вошли. А там господин барон валяется в луже крови и из горла кинжал торчит. И кровь еще свежая, – девушка безнадежно махнула рукой. – Я было кинулась в его бумагах копаться, что на столе лежали – а тут городская стража. Навел кто-то… Меня не тронули, приняли за служанку… Мораддина сразу повязали, да он и сопротивляться не стал, только повторял, что невиновен…
– Узнаю старого друга, – проворчал Конан. – Теперь небось свою невиновность в тюрьме доказывает.
– Похоже на то, – кивнула Ринга и стиснула ладони в кулаки. – Неужели за нами следили?! Но, клянусь волосами Иштар, я бы заметила соглядатая!