— А если съездить в ваше бунгало на несколько дней и взять ремонт в свои руки? Вы могли бы выбрать хорошую новую мебель — это вас развлечёт!
— Ах вы, бедняжка, — внезапно сказала Розамунда, — вам не позволяют развлекаться, обставляя ваш большой новый дом, и, думаю, лорд Питер пренебрегает вами даже больше, чем Лоуренс мной, всё время занимаясь своими расследованиями.
Харриет с досадой прикусила язык, чтобы не сказать: «Уж у меня-то есть, чем занять время». Она не умела вести подобные беседы «между нами, женщинами». Через минуту Розамунда обязательно начнёт разговор о детях.
— Ну, нет, — сказала она, — у Питера не было расследований с тех пор, как мы вернулись из свадебного путешествия.
Совершенно предсказуемо, как реплику в старой комедии, Розамунда произнесла:
— И, я полагаю, у вас, как у всех титулованных семей, будет куча детишек, мельтешащих вокруг. Я твёрдо заявила Лоуренсу, что не желаю ничего подобного.
— Поживём — увидим, — сказала Харриет. — А теперь мне действительно нужно идти. Я пришлю свою горничную с несколькими воротничками и надеюсь, что вы получите удовольствие от сегодняшней прогулки.
— О, — сказала Розамунда, пожимая плечами, — это всего лишь из-за того, что у Лоуренса какие-то дела.
— Чёрт возьми, Харриет, — воскликнула Сильвия Марриот, — совершенно потрясающая шляпка!
— Всё это часть больших перемен, — сказала Эилунед Прайс. — Ты никогда и не мечтала о такой вещице. А теперь вот, пожалуйста, носишь на голове приблизительно годовой доход. Удивительно ещё, что ты смогла снизойти, чтобы одарить нас благотворительностью.
— Замолчи, Эилунед, — приказала Сильвия. — Это не самый лучший способ выразить Харриет благодарность за приглашение на ланч.
— И я не думала о благотворительности, — тихо сказала Харриет. — Я просто подумала, что вам понравится ланч в «Ритце».
— Я буду в восторге, — сказала Сильвия. — Давайте посибаритствуем хоть разок. И мне наплевать, сколько отдано за это платье — оно того стоит!
— Ну, всё относительно, — сказала Харриет. — Это не Баленсиага или Скиапарелли. [104] Только что куплено в Лондоне. И Эилунед, ты права относительно шляпки. Кое-кто помог мне выбрать её на прошлой неделе — одна из самых глупых женщин, которых я когда-либо встречала. Вы понятия не имеете, как я рада видеть вас обеих.
— Гора с плеч? — грубо спросила Эилунед.
— Так, давайте схватим такси, а по дороге вы сможете мне рассказать, как дела у вас и у всех остальных.
— О чём я хочу услышать, — сказала Сильвия, как только они уселись за стол и заказали устриц, за которыми должны были последовать отбивные из баранины, — это про экзотическое фамильное древо. Харриет, как ты находишь своих родственников?
— Сказать по правде, довольно разнородная смесь, — сказала Харриет, начиная рассказ с приёма у Хелен, герцогини Денверской.
— Но ты же не подразумеваешь, что тебе нравится герцог? — поинтересовалась Эилунед немного спустя. — Что в нём может нравиться?
— Он очень глуп, — глубокомысленно заметила Харриет. — Удивительно, если учесть, что у него такой умный брат. И он напоминает огромного медведя, немного сбитого с толку. Думаю, он вряд ли преуспеет в единственном проекте, который придаёт смысл его жизни.
— Что это за единственный проект? — спросила Сильвия.
— Передать состояние в целости и сохранности своему единственному сыну и заставить этого сына исполнить свой долг, — сказал Харриет. — Но мне он нравится, потому что восхищается Питером, хотя и не совсем понимает его, — то есть он на моей стороне. Можете себе представить: «Не понимаю, почему Питер женился на этой странной женщине, но если он это сделал, то значит, с ней всё в порядке».
— Действительно, какая-то зоология, — сказала Сильвия, — медведь защищает тебя в змеином гнезде.
— Но у меня не будет проблем со свекровью, — сказала Харриет. — Вдовствующая герцогиня великолепна.
— А что с работой? — поинтересовалась Эилунед. — Как продвигается следующая книга?
— Есть затруднения, — сказала Харриет. — Но вы же знаете, они у меня всегда есть.
— Не уверена, что продолжала бы рисовать, если бы не нужда в деньгах, — заметила Сильвия.
— Да нет, продолжала бы, — сказала Эилунед. — И я продолжала бы писать. Мы занимаемся этим не ради денег. Очень рада, что ты работаешь, Харриет. Боялась, что ты можешь бросить.
— А я не бросила. Послушай, Сильвия, ты знаешь что-нибудь о художнике по имени Гастон Шаппарель?
— Немного. Очень успешный. Многими ненавидим. Не очень любим другими художниками.
— Почему его ненавидят?
— Главным образом, ревность. Знаешь ли, эти портретисты, рисующие людей из высшего света, зарабатывают кучи денег, а работают в старинной манере. Напористая молодёжь думает, что надо рисовать как Пикассо, Модильяни, как кубо-футуристы или что-то в этом роде, и они считают несправедливым, что все деньги достаются старым ретроградам.
— И он француз, — добавила Эилунед. — Не забывай наше отношение к иностранцам.
— Я думаю, он мог бы быть отличным шпионом, — сказала Харриет, — если бы Франция не была нашим союзником.
— В наши дни, когда фашисты возникают повсюду, об этом трудно судить, — сказала Эилунед.
— Я хочу знать, кто это — та глупая женщина, которая помогла тебе выбрать шляпку, — потребовала Сильвия.
— Розамунда Харвелл. И странно, это её муж — вон там — обедает с очень симпатичной молодой женщиной. Я только что его заметила.
Эилунед повернулась на стуле, чтобы посмотреть.
— О, не беспокойся. Я её знаю. Это всего лишь молоденькая жрица Терпсихоры: Фиби Сагден, моя подруга по театральной школе. Думаю, он даст ей роль. Хотя теперь, когда я об этом подумала, я где-то слышала, что у неё уже есть роль в будущей пьесе сэра Джуда Ширмана.
— Что ж, конечно же, никто не будет устраивать тайного свидания в «Ритце», — сказала Сильвия. — И разве театральные люди не должны планировать далеко вперёд? Возможно, он даст ей роль в чём-нибудь, что будет поставлено после той пьесы, где она играет… А можно заказать к пудингу crêpes suzettes? [105]
Продвигаясь по Пиккадилли мимо Хэтчардс, [106] Харриет была поражена, увидев, как из дверей вынырнул лорд Сент-Джордж.
— Джерри, что ты тут делаешь?
— Покупаю книгу, — сказал он, улыбаясь.
— Но сейчас разгар семестра — разве ты не должен быть в Оксфорде?
— Не мог найти книгу там, — сказал он. — Подумал, а не сгонять ли к весёлому старому Шляпнику, [107] и никто ничего не узнает.
— Неужели в Блэквеллс может чего-то не быть? [108] — спросила она с наигранным удивлением.
Он достал из сумки книгу и показал ей: «Современный самолёт: руководство для пилотов-стажёров».
— Но я думала, твой отец…
— Вновь попался! Слушайте, не говорите ему ничего, тётя Харриет, хорошо?
— Нет, я не скажу, — пообещала она. — Но не думаешь ли ты…
— Какая неудача — иметь культурную тётушку, — сказал он. — Я к этому не привык. До этого дядя Питер был единственным в семье, с кем можно столкнуться в книжном магазине.
— И дядя Питер, вероятно, не стал бы выдавать тебя за покупку книг, чтобы научиться летать против желания отца?
— Он может ругаться, но не выдаст, — ответил молодой человек. — Тётя Харриет, могу я вас проводить, куда бы вы не направлялись?
— У тебя на это нет времени, если собираешься успеть назад в Оксфорд в срок, чтобы тебя не застукали. В своё время студентам не разрешали удаляться больше, чем на пять миль от Карфакса. [109]
— Я смогу перенестись назад быстрее, чем вы думаете, — сказал он.
— Имеешь в виду, что можешь ездить так же быстро, как твой дядя? — спросила она, внутренне содрогаясь.
— Ну, не совсем. Прежде всего, у меня нет его первоклассной машины. Но у моего приятеля есть «Каб», [110] оставленный в Нортхолте. Правда, позвольте мне пройтись с вами — я иногда способен вести себя прилично.
104
Кристобаль Баленсиага Эисагирре (исп. Cristóbal Balenciaga Eizaguirre; 1895—1972) — испанский модельер. Эльза Скиапарелли (итал. Elsa Schiaparelli 1890—1973) — парижский модельер и дизайнер, создательница понятия «pret-a-porter».
107
Возможно, Джерри обыгрывает созвучие Hatchards и Hatters. Шляпник – персонаж сказки Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес».
108
Блэквеллс (англ. Blackwells, Blackwell's или Blackwell Group) магазин, торгующий научной литературой в розницу и поставляющий её в библиотеки. Основан в 1879 году Банджамином Генри Блэквеллом, в честь которого называется вся сеть подобных магазинов. Расположен в Оксфорде на Брод-стрит.
109
Башня Карфакс (Carfax Tower). Одно из самых старых строений в Оксфорде. Карфакс расположен на пересечении четырёх главных дорог Оксфорда. Башня 13-го столетия — единственная сохранившаяся часть бывшей городской церкви. Сама церковь была из-за своей ненадёжности разрушена в 1820 и отстроена вновь, а затем снова разрушена в 1896 в связи с прокладкой дороги. Правила проживания в Оксфорде запрещают студентам младших курсов жить далее пяти миль от центра города. Студенты старших курсов могут жить дальше.