Наши ребята обычно в пивной ларек ходят. Он не работает уже, но сторож пускает. Дело-то человеческое.
Я покраснела и, ничего не сказав, опустила глаза, стараясь не смотреть ни на этого хама, ни на Ромку с Виктором, быстрой походкой вышла на улицу и поспешила отойти в тень ближайшей пятиэтажки. Прекрасное впечатление от собственного красноречия разбилось о людскую примитивность.
Осталось одно огорчение, и больше ничего.
Немного успокоившись, я направилась к дому, понимая, что сейчас, когда вырвалась, возвращаться без маленькой журналистской победы будет стыдно перед самой собой.
Пожар, как я и предполагала, не оказался большим и угрожающим. Да на этом этаже и гореть-то нечему было, если хорошенько разобраться: наверняка после того, как сгорели лавки с газетками, огонь натолкнулся на кирпич и, разумеется, договориться с ним не сумел.
Когда я подошла к знакомому подъезду, стараясь держаться в тени, здесь стояла только одна машина пожарных, вторая уже уехала.
Пожарные сматывали шланги, и запакованный в негнущуюся униформу начальник расчета хрипло орал на своих подчиненных, объясняя, что в дежурке их ждет телевизор, а здесь больше делать нечего.
Здесь же находилась и пустая машина ОМОНа.
Ее экипаж, как видно, прочесывал этажи многоэтажки.
Разглядев все это, я подумала, что, наверное, все-таки зря сюда пришла, потому что интересного и достойного упоминания в анналах «Свидетеля» все-таки не предвидится. Однако из сложившейся ситуации нужно было выжать максимум, и я подошла к милицейской машине.
Хмурый, притоптывающий на месте от нетерпения майор помахал мне рукой.
— Уходите отсюда, девушка, ничего здесь нет и не будет. У нас учения, так что все в порядке.
Я подала ему свое удостоверение, и, небрежно взглянув на него, майор сморщился, словно я как-то неудачно, с его точки зрения, пошутила.
— Ну вы даете, блин, откуда только… — начал было майор, но, наступив на горло собственной песне, нахмурился и пробубнил:
— Все равно для вас, девушка, ничего интересного тут нет. Да и для нас тоже.
— Ну а все-таки, — прилипла я, оправдывая перед собой свой приход сюда, и задала немного неуместный вопрос так только, для затравки. — В чем причина пожара, как вы думаете? Это был поджог?
— Пока ничего нельзя сказать определенно, — ответил майор, — разбираться в причинах — дело следствия. Наше дело совсем другое, девушка, мы занимаемся обезвреживанием преступников.
Понимая, что, пойдя на контакт, мой собеседник попался, я с самым невинным видом задала следующий вопрос:
— Кого-то уже поймали?
Майор, однако, на провокацию не пошел — Я неясно высказался?! — рявкнул он, выкатывая глаза и темнея лицом. — Учения у нас! Учения! Если желаете приключений, то можем поймать вас и всунуть в багажник! Вон отсюда!
Миссия по поиску эпизода, достойного завершения статьи, провалилась с треском. Мне оставалось на самом деле только развернуться и уйти, что я и сделала с самым независимым видом.
Так ничего и не узнав особенного и интересного, я направилась обратно к пункту ГИБДД, где находились мои коллеги и товарищи. Я шла и думала, что первым делом, когда наконец-то появятся оперативники, нужно будет поднять шум и добиться, чтобы Ромку отпустили домой. И чтобы непременно отвезли бы его на милицейской машине. Уже поздно, и приключений сегодняшнего дня хватит и взрослому человеку, а Ромке еще до взрослости шагать и шагать, несмотря на его увлечения фотографиями.
В какой-то момент я вдруг заметила, что задумалась и, отклонившись в сторону, забрела куда-то не туда, оказавшись среди неизвестно откуда взявшихся гаражей. Раньше их тут не было. Точнее, их не было на пути между домом и пунктом ГИБДД, куда я, собственно, и шла, как мне казалось. Заблудиться ночью в незнакомом районе было не позорно, а почти естественно, поэтому я, спокойно остановившись и сориентировавшись на месте, решила, что самое разумное будет все-таки немного вернуться назад к зданию, а потом, пройдя вдоль него, выйти к пункту.
Так и сделала. Однако пройдя всего несколько шагов, я внезапно остановилась Мне показалось, что впереди в сумраке что-то мелькнуло, и, сперва испугавшись, я метнулась в сторону, а потом, замерев на месте, постаралась взять себя в руки и понять, что же там такое было.
Я стояла в довольно широком проходе между двумя рядами гаражей, уходивших уклоном влево.
Было темно, и в таком неудобном месте вполне реально было даже прогуливающуюся Мурку принять за взбесившуюся собаку Баскервилей. А если все это умножить на небольшое волнение, то можно запросто и крышу потерять от страха.