А хозяйка так и не живёт в своей хате. Пропала вместе с мужем. Одно из двух: или она так напугана всем происходящим, попав между ворами и полицаями, или полицаи ей посоветовали освободить временно хату и используют помещение для подслушивания-подглядывания за вновь сформировавшейся бандой. И то и другое для меня плохо. Мне бы с сеньорой поговорить до того, как я действовать начну. А второй вариант ставит крест на том, чтобы я заглянул в квартиру, где живут мои украинские друзья.
Значит, шансы вернуть хотя бы лётную электронику становятся призрачными. И тут появляются ещё две новости: опять мой напарник отличился. Встретил его в метро молодой хохлёнок и спросил про меня. Когда мужик ответил, что не знает, пообещал освежить память. Дядя занервничал. Предложил я ему стереть номер моего нового телефона и спокойно жить дальше. Не знает ничего и точка. Меньше знаешь, дольше живёшь. А мне это сообщение в радость. Значит, им хочется меня найти. Найдут, как-нибудь, по случаю.
Наконец, мне достаётся мой компьютер. Дальше можно писать только междометия! Вся моя писанина, которая ещё по причине своей сырости не была помещена в интернет, пропала. В неизвестном направлении. Точнее она есть, но не прочитывается из-за новых перекодировок или затёрта другим текстом поверх старого. Пропал проект новой книги. Вместе с диском ушла богатая коллекция фильмов про парапланы, и много другой лётной информации, которую я и сам охотно пользовал и другим давал. Как ни странно, но это меня уже сильно не расстроило. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Осталось только рассказать всё с точки зрения следователя из старого добротного детектива.
И так, когда не удалась попытка отравить газом араба, хохол придумал, как его выжить из квартиры. Подсыпал добытое где-то зелье ему и, заодно, мне в еду. Араб уехал. А мне нового хохлёнка подсунул полузнакомый кадр, который хоть и родом из славного сибирского города, но по паскудности переплюнет любого «западэнця», типа «возьми к себе сына моей подруги». Я взял, помог подзаработать денег, поделившись работой, а молодой быстро снюхался с придурком и начали уже вдвоём довольно методично травить меня, вырабатывая у меня привычку плохого состояния. Я, будучи уверен, что болею, временами просто ничего не ел целыми днями, что нарушало их планы с моей отравой.
Наконец, они решились дать мне дозу лошадиную и организовать заяву в полицию. По-видимому, среди их круга были завсегдатаи тех заведений и они знали, что, проведя пару дней в камере без свободного доступа к воде, я, попросту, откину концы. И, не дожидаясь результатов задержания, начали делить мои вещи по принципу: кому что нравится. Поэтому они были так ошарашены, когда увидели меня живым и здоровым среди ночи, когда я заявился с полицейскими. Далее действовали по инерции: взять всё, что представляет хоть малейшую ценность для меня, испортить мне всякую возможность читать, работать, общаться. И остатки зелья были заброшены в те продукты, что я вытащил из холодильника, предварительно украв всё съедобное.
Теперь, когда я пропал для них, они затаились, потому что сибиряк, (поклонник моей писанины) уже прочитал это повествование и предупредил хохлов о возможных последствиях. Тут уж ничего не поделаешь: все сволочи сбиваются в стаю быстрее, чем хорошие люди.
А новости, которые я узнаю про новую банду, просто интереснейшие. Многие её новые члены с помощью мозга группы нашли в том же районе сдаваемые жилища и живут, буквально, в трёх шагах от штаб-квартиры. Все, как на подбор, молодёжь в возрасте 20–25 лет. Нет, разумеется, никаких навыков работать, но и желания тоже не наблюдается. Просто здорово! Осталось только дождаться, чтобы жители района начали ходить жаловаться на непорядки не в полицейский офис, а новоявленному Дону Кoрлеоне. А сами хохлята переставили замки в хате, за которую уже полгода не платят, поставив таким образом последнюю точку в реприватизации. Говорил же я хозяйке, что именно это и было задумано ими, а она не верила.
Интернациональность состава новой мафиозной структуры впечатляет. Основной костяк — украинцы. Литовец, венесуэлец, адвокат с латиноамериканскими корнями, есть связи в армянской диаспоре. И это только то, что я знаю.
Первым попался литовец русского происхождения. С перепугу рассказал столько интересного, что я решил его пока не трогать и он может продолжить воровство кредитных карточек у старушек-ротозеек, чтобы поснимать денежку со счёта, используя код, который подглядел заранее.