Через много-много лет внук моего деда, то есть — я, имел в комоде моей матери два свидетельства о рождении. Оба подлинные. Разница была во всём, кроме имени и даты рождения. Так началась моя фальшивая жизнь. Пришло время получения паспорта. Мне его выдаёт деревенский начальник паспортного стола. Запутавшись в своих записях — именно этот писарь «сделал» второе свидетельство — записывает в паспорте другое место моего рождения. На лице чиновника не было радости, когда я, через пару дней, приношу мой новый паспорт на исправление. Но опытные руки основательно поработали с документом: на соскоблённые чем-то буквы поверху красивым почерком было исправлено. Так я и пользовал этот документ, на котором были пропечатаны угрозы, что«…подчистки и поправки в паспорте преследуются по закону». К счастью, настало время смены паспортов и на меня перестали коситься в конторах. Но к тому времени в моём послужном списке уже были четыре комсомольских билета, три из которых были утеряны комсоргами. Два спортивных свидетельства, выданных организациями, не имеющими на это права. Несколько водительских прав с разным набором разрешительных штампов. Закончилось всё ещё некоторыми неточностями в бумагах и жизнью в местах, где не пишут кириллицей и не говорят по-русски. Но тоже делают ошибки в бумагах.
Через десять дней мне дают другое свидетельство о нахождении за решёткой. Вместе с ним возвращают и ту бумагу, где пропечатаны изобретения тюремной бюрократии. Это будет хорошая иллюстрация в моей будущей книге. Хорошо, что уже нахожусь в тюрьме. Был бы на свободе с таким документом, меня могли бы обвинить в фальсификации. Я уже встречал в Испании подобные случаи, которые заканчивались реальными сроками заключения для владельцев таких бумаг.
Любовь испанцев к перевиранию и изменению имён ныне живущих и давно умерших не имеет предела. Иностранцев в основном. Например, в 1700 году в России правил Педро Гранде, а в советское время — Хосэ Сталин. Американского певца звали Михаэль Джексон, а английские принцы — дети лэди Ди — Хорхе и Энрике. Но Гитлера называют правильно — Адольф, хотя могли бы использовать испанский вариант — Адольфо. Геббельса с Герингом тоже кличут правильно.
БУМАГА СТЕРПИТ
Находясь в заключении, можно бороться за свои права, за плохое или несправедливое отношение персонала, за пересмотр дела, за своё здоровье, за ещё чего взбредёт в голову. Но не факт, что эта борьба приведёт к желаемому результату.
Зэки пишут жалобы. Пишут директору тюрьмы, пишут судье по надзору за пенитенциарной системой. В управление всей этой исправительной машины. В суды всех уровней и министерство внутренних дел. В конституционный суд Испании и уполномоченным и защитникам Прав Человека. Председателю правительства и королю. В международные суды в Страсбурге и Гааге. Папе Римскому и в Европарламент. В Организацию Объединённых Наций и во все неправительственные организации.
Чем больше зэк пишет, тем больше верит в справедливость, которая должна восторжествовать после отправления малявы. С каждым новым килограммом макулатуры, накапливающимся у него, эта вера уступает место психозу в различных формах. Но это произойдёт не сразу, а постепенно. Когда пройдёт несколько лет в этой бумажной круговерти.
На каждую жалобу, поданную заключённым, официальная организация не спешит отвечать. По закону каждая организация или юридическое лицо может тянуть с ответом до девяноста дней. Рабочих дней. Это означает четыре месяца нервного ожидания. Получив ответ, иногда несколько строчек текста, зэк обнаруживает, что ему в случае неудовлетворённости полученной бумагой, можно обжаловать в вышестоящей конторе. И время указано, когда можно отправить следующую жалобу. Три, пять, десять, но не более тридцати дней. И снова ручку в руку, бумагу на стол и писать, писать…
У одного посетителя во рту осталось три зуба. Остальные съели годы и наркотики. Два из них шатаются, третий отломился. В таких условиях начало пищеварения напоминает пытку. Пишет зэк одну жалобу за другой. Просит удалить, ставшие ненужными, бывшие элементы улыбки. В ответ, как это принято в тюрьме «Кастейон-2», никакого ответа. Проходит месяц. Второй и третий. Наслушавшись советов бывалых, клиент просит администрацию оплатить ему установку новых жевательных инструментов и удостаивается приёма у стоматолога. Получает цену за будущие услуги и положительное решение экономическо-административного совета тюрьмы. Дело за малым: выдернуть бесполезные зубы. Четвёртый и пятый месяц проходят в ожидании услуг дантиста.