Снова вызывает стоматолог, чтобы начать конструировать жвалы. А там во рту красуются всё те же три клыка, которым позавидовала бы Бабя Яга. Стоматолог огорчается и помечает у себя в блокнотике. Зэк снова включает реле времени. На его очередную просьбу откликаются санчасть и кухня, дают ему каждый день мягкий хлеб и мягкие фрукты, улучшая ежедневный рацион. Но зубы дёргать не зовут.
Шутя, предлагаю ему использовать шнурок от ботинок и решить проблему. Фернандо испуганно шарахается от меня в сторону и снова пишет в надежде, что бумагу увидит лицо от медицины, способное взять в руки щипцы.
Я понимаю его веру в волшебные свойства жалоб. Сам, уже вторую неделю пишу в медицинскую службу послания, чтобы дали мне спрэй против соплей. Они душат меня во время смены погоды, когда один день не похож на другой. Пишу потому, что в наш блок перестала приходить медсестра. С ней всегда можно было решить мелкие проблемы. Доктор заявляется один-два раза в месяц, принимает двенадцать-пятнадцать записавшихся на приём и исчезает. Записаться к доктору можно, если пробегаешь стометровку менее чем за девять секунд. Только так можно опередить толпу наркоманов, стремящихся продолжить получение животворящих доз.
На мою первую жалобу мне просто не ответили. Семь дней спустя, отправляю второй текст: «В медицинскую службу. Позволю себе напомнить вам, что неделю назад я просил таким же рапортом дать мне медикамент. До сегодняшнего дня я не имею никакого ответа. Так же не имею возможности измерить моё артериальное давление. И пока ещё не желаю отправлять жалобу (уже в который раз) директору тюрьмы о том, что бессолевая диета всегда солёная и, иногда, пересоленная.»
Через два дня после этой писульки мне измерили давление и дали лекарство. Не всё так плохо в этом королевстве.
И Фернандо дождался момента, когда из его рта исчезли костяные безобразия. Через 164 дня после его просьбы, первой просьбы, и через два месяца обещания администрации оплатить искусственные зубы, позвали его и разом выдернули все остатки прошлой жизни.
Ему повезло, а мне лишь наполовину. Количество соли в так называемой безсолевой диете не уменьшилось. Временами казалось, что супы сделаны из одной соли. Вывернув в помойку очередной ужин, пишу на бланке жалобу администратору с припиской, что оставляю за собой право в следующий раз жаловаться во все вышестоящие инстанции. Присовокупляю лист с текстами предъидущих рапортов, которые я понаписывал с июня 2015 по май 2018. Облегчил бюрократу поисковую работу.
Эхо жалоб Фернандо отозвалось через неделю после того, как стоматолог начала делать его новые жевательные приспособления. Вызывает его дантист и убеждается, что зубов у зэка во рту давно нет: он их сам выдернул полмесяца назад.
— Вот идиоты! — возмущается Фернандо, — Теперь что, меня ещё четыре раза будут вызывать!? Жалоб-то пять было написано за полгода ожидания…
ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ
В телевизионных новостях показывают, как в автомобиле скорой помощи, под охраной двух полицейских автомобилей, в тюрьму завозят двух стариков. 82-х летний, который перемещается в инвалидной коляске, получил девять лет заключения за то, что давал наличные деньги вымогателям из политической партии и судья посчитал нужным засадить его за решётку, потому что «существует возможность, что он может скрыться от правосудия». Среди политиков не удалось найти виновных. 78-летний коллега главного давателя взяток сел всего на шесть лет. Такова избирательность испанской судебной системы. Правоохранительная ничем не отличается от судебной. Само собой разумеется, что и тюремная система копирует своих старших сестёр.
Зэков выгоняют во двор, и в зале начинается большой индивидуальный шмон. Наркоманы нервно занюхивают и заглатывают вещества, которые не положено держать в карманах. Вечером некоторые из них будут в полушаге от смерти, но это никого не беспокоит, включая и самих дуреглотателей.
Во двор выходит охранница и, не стесняясь окружающих, забирает у своих доверенных нарков на хранение пакетики с веселящими субстанциями и суёт себе в карман. Теперь «шестёрки» не попадутся на шмоне. Стоящий в дверях шеф обыскивающей команды, смотрит через плечо, видит это, но делает вид, что не замечает ничего и отворачивается.