В списке принятых звонков увидел последний: в 22-15.
Этот номер был мне точно знаком, но чей он, вспомнить не мог. Недолго думая, я набрал знакомое сочетание цифр, лихорадочно соображая, что сказать.
– Вас слушают! – раздался в трубке до боли знакомый голос с хрипотцой. – Алло!
Я замер и нажал на кнопку отбоя, потому что вспомнил и этот голос, и эти интонации. Ведь я их слышал на протяжении пяти лет! Как же я мог забыть номер телефона Андрея Сергеевича – моего шахматного тренера?..
…Вызванный мной наряд полиции приехал на удивление быстро. Я уже немного пришел в себя и смог внятно рассказать усталому следователю все, что знал, включая и случайное знакомство в сквере.
Утаил я только одно: телефон Семеныча. Я никак не мог допустить, чтобы на моего любимого тренера пала даже тень подозрения в убийстве. Нет, я выясню все сам!
Следователь вяло поблагодарил меня и отпустил, но я остался.
Приехавший эксперт определил, что смерть наступила от удара тупым предметом в область затылка. Я видел, с какой неохотой работала бригада полицейских, как бегло осмотрели они место происшествия, как вытащили из карманов его брюк бумажник с небольшой суммой, ключи и какие-то таблетки, слышал, как они сделали предварительный вывод о том, что ограбления не было, и, скорее всего, это был обыкновенный несчастный случай. Как они полагали, бедняга просто споткнулся в темноте и, падая, ударился затылком о камень…
Я понимал, что доблестные оперативники ошибаются, иначе как бы мобила старика оказалась на куче щебня? Значит, он ее спрятал сам, т.к убийца не идиот, чтобы так подставляться.
А вот бедный шахматист в момент опасности вполне мог спрятать телефон. Например, чтобы предупредить кого-то…
Но за что убили безобидного старика? Вот загадка!
И неужели мой тренер замешан в гибели Семеныча?! Или это просто совпадение?..
– Алеша? – Андрей Сергеич стоял на пороге своей квартиры в домашнем халате и с удивлением меня разглядывал. – Какими судьбами? Очень рад. Что-то случилось? Проходи на кухню. Чаю попьем.
Я не раз сидел за этим столом, но сейчас чувствовал себя не в своей тарелке.
– Андрей Сергеич, у меня к вам дело. Понимаете… – и тут слова застряли у меня в горле: в кухню с полотенцем на плече зашел… Семеныч, живой и вполне здоровый!
У меня отвисла челюсть, а из моих ослабевших пальцев выпала чашка и с размаху шлепнулась на пол. Но я этого не заметил. Я ничего не понимал.
– Ба, да у нас гости! – бодро произнес Семеныч. – Андрей, ты не хочешь нас познакомить?
Тут он меня узнал.
– Вот так встреча! Шахматист! Так вы знакомы? – он с удивлением смотрел на Андрея Сергеича.
– Да, это мой ученик Алексей. Постой, – уставился на меня тренер, – так, значит, это я тебя видел вчера на стройке с собачкой, и это ты вызвал полицию?
– А вы откуда знаете? Я ведь к вам и пришел по этому поводу. А-а, – дошло до меня, – это все было подстроено? Но зачем?
– Эх, Алеша, зря ты ввязался в это дело! – вместо ответа с досадой проговорил Андрей Сергеевич. – Теперь я понимаю, как ты меня вычислил. Собачку-то мы не предусмотрели! Телефон, значит, ты нашел? Когда только успел?! – Он повернулся к приятелю: – Я же тебе говорил, Семеныч, что твой мобильник взял собачник, а ты – бомжи, бомжи! Теперь придется нашего Пинкертона посвящать во все детали, ведь не отстанет, я его знаю!
– Еще бы! – я уже успокоился и принялся собирать осколки разбитой чашки. – Да меня чуть «кондратий» не хватил, когда я у вас увидел живого мертвеца! А вчера сколько натерпелся! …Подождите, – я даже оставил осколки в покое, – а как же полиция, которая зафиксировала смерть Семеныча? Я же собственными ушами слышал слова судмедэксперта!
– Вся бригада в курсе нашей операции. Они были предупреждены и уже ждали моего звонка! – невозмутимо ответил тренер. – А ты, дружок, меня немного опередил и чуть было не сорвал операцию.
Но лучше всего тебе обо всем расскажет сам уважаемый «труп»!
– Типун тебе на язык, Андрюша! Началось все с того, что я как-то зашел в наш ломбард, поболтать с приятелем – там у меня директор знакомый. Вот он мне и показал одну занимательную вещицу, которую ему накануне принес какой-то оборванец, нашедший ее якобы на помойке. По инструкции в подозрительных случаях директор был обязан сообщать в полицию – вещь-то была уж больно дорогая. Еще он сказал, что некий тип уже интересовался, не приносил ли кто-нибудь дорогую шахматную доску, якобы украденную у него из квартиры.
Я посоветовал директору никому ее не продавать, а сам решил посоветоваться с моим другом – заядлым шахматистом Мишей. Дело в том, что Михал Михалыч – в недавнем прошлом полковник уголовного розыска.