В итоге Верочка помогла подняться нашему горе-офицеру, привела его на кухню и попыталась усадить в кресло. Попытка оказалась неудачной, так как, простите, зад полицейского пострадал прилично - между лохмотьями порванных брюк виднелись достаточно серьезные царапины.
Начались хлопоты по спасению филе офицера. Верочка приволокла из недр квартиры столик для массажа. Взгромоздила туда слабо сопротивляющегося полицейского, стащила с него брюки и принялась обрабатывать ранения.
Офицер скулил, стонал и хныкал. Собаки сочувственно лизали его руки, которые полицейский свешивал вниз со стола. И только кот, довольно щурясь периодически выглядывал из-за угла в коридоре. И, клянусь вам, я точно видела, как он улыбается, а точнее ухмыляется и довольно трется щекой об стену. Посмотрев на кота, а потом на офицера, еще раз на кота, я точно поняла кто из них холеный мужик, а кто скотина беспородная. Поделиться с вами мыслями об этом? А вот и нет, додумывайте сами в силу своей любви к котам или полицейским.
Итак, оказав первую до врачебную помощь гостю, Верочка одним махом стянула с мужчины форменные брюки и со словами – пойду, мол, поищу во что Вас переодеть, отправилась в недра квартиры, по дороге шлепнув кота брюками. Тот в свою очередь ловко отскочил в сторону, отряхнулся, злобно зыркнул в сторону гостя. Его глаза засветились нескрываемым азартом охотника, когда он углядел защищенную только нижнем бельем филейку гостя.
«Даже и не думай», – я угрожающе замахнулась на кота полотенцем. И как-то неудачно и слишком активно, так как полотенце аккурат пришлось по попе гостю. Тот снова заорал и запричитал.
«Да, чтож такое-то! Не бейте меня! Оставьте меня в покое. И штаны верните…».
Последнюю фразу полицейский говорил уже просящим и каким-то несчастным голосом. Я как смогла наклонилась к полу и повернула свою голову вверх лицом, чтобы увидеть лицо полицейского. Это необходимо было сделать, так как свое лицо он разместил в специальном отверстии массажного стола. Так как я была совсем неповоротливой и от природы, и из-за гипса, то особой ловкостью это мое движение не отличалось. Результат – я саданула своим лбом по носу гостя. Гость взвыл. Собаки спрятались по углам столовой, я упала с кресла, Верочка с ругательствами примчалась из комнат и только кот с самодовольной миной на морде лица медленно и победоносно прошествовал через столовую и, лихо запрыгнув на подоконник, умостился там и замурлыкал, периодически открывая то один, то другой глаз, скорее всего любопытства ради.
Тишина и покой в квартире у нас наступили только лишь минут сорок спустя. Все эти сорок минут Верочка поднимала меня и усаживала обратно в кресло, что не могло меня не радовать. Еще она успокаивала гостя, натягивая на него какие-то тренировочные штаны. Прикладывала ему холод к носу, складывала массажный стол и уносила его на место. Потом еще некоторое время успокаивала гостя, который раз десять порывался уйти. Варила чай, выкладывала в пиалы все сладости и вкусности, что у нас были. В результате ее нервная система дала сбой. И, налив в стакан изрядную порцию виски, Верочка рявкнула: «Хряпни и успокойся!». При этих словах Верочка насильно влила виски в опешившего гостя и, изрядно уставшая, опустилась в кресло. Наступила гнетущая тишина.
И продлилась она слишком долго. Верочка сидела в кресле с закрытыми глазами, и мне уже началось казаться, что она задремала. Гость сидел в кресле и просто таращил глаза в одну точку. То ли виски крепким оказался, то ли полицейским слабеньким. Я даже взялась за старое – разглядывать округу в телескоп. И тут, когда тишина достигла уже совсем неприличного уровня, раздалась фраза: «Я – Вася».
«Да мы тут все Васи уже, после всего, что случилось», – видать Верочка решилась-таки на поддержание беседы.
«Нет, не в этом смысле. Имя мое – Вася. Меня так бабушка назвала, в честь моего деда… да и прадеда тоже, и, по-моему, прапрадеда тоже».
«Да уж, креативом Ваша бабушка не отличалась». И тут мы начали смеяться. Достаточно ожидаемая реакция на шок – смех или слезы. Мы смеялись до слез. Благополучно высмеявшись, мы принялись поглощать вкусности. Беседа завязалась сама собой.
«А Вы ведь и не хромаете уже, хотя упали Вы очень даже неудачно». Опять смех. Мы наперебой делились впечатлениями о падении Верочки, не жалея синонимов и сравнений. Отсмеялись по поводу «полета шмеля» и «мах на солнце и бух об землю», заели это все сладостями и, наградив себя очередной порцией виски, мы умостились в креслах еще более удобно.