Заарнисса чувствовала себя маленькой испуганной девочкой, способной повторять лишь: «Я не хотела». Казалось, юноша умер во второй раз. Лёжа под окнами в луже крови он все ещё был жив, раз сумел переместиться к ней.
- Какого черта ты не трансгрессировал раньше? Какого черта дал себе разбиться? Идиот!
Она говорила с мертвецом так, словно ждала ответа. А ведь действительно ждала. Искренне надеялась, что сейчас он встанет, осклабится, и выставит это все ещё одной попыткой вывести Зару из себя и утолить свою бессменную скуку.
Она чувствовала, как влажная от крови рубашка липнет к коже и волосам. Решительно поднявшись на ноги, направилась к столу, дрожь мешала сосредоточиться. Нашла лишь карандаш и покрепче закрепила на затылке мешающие липкие от крови волосы. Присев на колени возле тела, Зара ещё долго собиралась с духом до него докоснуться. Много крови омывало руки в ее короткой жизни, но невинной не было пролито ни капли. До этого дня. Она рассматривала бледно-красные разводы на ладонях и продолжала спрашивать глупого мальчишку, почему он так поступил. Переломанное кровоточащее тело перед ней совершенно переставало напоминать того эгоистичного грубого брюнета.
Слегка пошатываясь, Заарнисса принялась вымеривать шагами комнату, ее то и дело отбрасывало в сторону при взгляде на мертвого парня. Она старалась абстрагироваться, но никак не могла перестать слышать стойкий железный аромат. Ее сводила с ума мысль о том, что ждёт впереди. Сегодня оборвалось две судьбы.
Нельзя было его вот так оставлять в обломках, он заслуживал чего-то более человечного, потому Зара с трудом пересилила себя и постаралась аккуратно перетащить его на кровать. Одеяло и простыни тут же пропитались багрянцем. Девушка опустила ему веки, не в силах больше видеть эти бесстыже одинокие глаза. А сама вновь отползла к стене, обхватив колени. Она чувствовала, как гранатовая кровь остывает на ее коже. Девушке было до ужаса больно. После всего случившегося у неё оставался только один путь - на эшафот.
Но тут забыто-незапертая дверь распахнулась, впуская запыхавшуюся малышку Лику. Перед собой она тащила стопку учебников, за которой не было видно даже ее макушки. Захлопнув дверь задом, она сделала ещё несколько шагов внутрь комнаты под молчаливый взгляд названой сестры.
- Я думала, что не дойду до тебя. Уф, тяжко. Что ты такое Майану наговорить успела? Да помоги же ты! - выглянув из-за стопки книг, столкнулась с обезумевшим взглядом Заарниссы, и медленно проследила за кровавыми разводами на полу. - Что с тобой?
Грохотящее падение книг растворилось в оглушающем крике.
8.3
В комнате повисла давящая тишина. Лиорлика подползла к названной сестре и побоялась ее даже коснуться, замерев с распахнутыми объятиями. Заарнисса вся была покрыта кровью юноши. Самой же Заре становилось двукратно страшнее от одного только осознания, что во все это теперь ввязана ее любимая маленькая девочка. Грудь сдавило щемящее чувство тревоги, от которого холодели кончики пальцев, а перед глазами расстилался зыбкий туман. Лика попыталась с ней заговорить. Но все было тщетно. Девушка просто сидела с остекленевшим взглядом, вцепившись окровавленными пальцами в угловатые плечи.
Тогда Лиорлика спокойно поднялась на ноги, стараясь не смотреть в сторону тела и направилась прочь из комнаты, с надеждой взглянув крайний раз на подругу. Вернулась она относительно скоро, но вовсе не одна. Рассказывать друзьям заранее обо всем не хотелось, Заарнисса ведь всегда учила ее, что секрет люди будут хранить только когда окажутся сами в нем замешаны.
- Твою мать, - обронил Дирин прямо на пороге и уже пытался, было, свалить туда, откуда пришёл, но Арий ему не позволил, небрежно удержав за шиворот. - Это что?
- Это Киллиан Верона.
- Перефразирую, - приметив, что оборотень заблокировал дверь своими широкими плечами и отступление было невозможно, рыжий полуэльф принялся наматывать полукруги у постели. - Это как?
На что Лика лишь пожала плечами. Ей так и не удалось добиться даже словечка от сестры, все так же трясущейся где-то в сторонке.
- Заарнисса, возьми себя в руки! - отставив в сторону малышку, Арий в три шага приблизился к девушке и бесцеремонно поставил ее на ноги, сильно встряхнув.
- Нет! Это не я! Я не хотела... - взамен молчанию начала наступать истерика, чего Арий просто не мог позволить, вспоров воздух хлесткой пощечиной.
Сознание словно трезвело. Комната перед глазами переставала ходить ходуном, а солнечные лучи, насквозь пронзающие роковой оконный проем, больше не жгли роговицу.