Госпожа Картер выглядела удивленной и обрадованной. Она рассмеялась, и я убрал свою руку.
— А теперь держите сами.
Она с широко раскрытыми глазами наблюдала, как ложка медленно, но верно выгибалась вверх, пока угол прогиба не стал совсем прямым.
— О! — вырвалось у нее восхищенное восклицание. — Мне бы хотелось, чтобы мои друзья в Америке тоже смогли это увидеть, и обязательно следует показать это Джимми.
И мне думается, что она говорила вполне серьезно, потому что, помнится, взяла ту ложку с собой как сувенир о нашей первой встрече.
Некоторые из приглашенных на банкет встали из-за своих столов и подошли к нам, чтобы наблюдать происходящее. У меня сохранилась фотография, сделанная в этот момент официальным фотографом американского посольства. На ней изображена госпожа Картер, все еще держащая ложку.
— А сейчас, господин Киссинджер, мне хотелось бы продемонстрировать вам нечто совершенно иное, — сказал я.
Он даже слегка отпрянул от меня, а затем, отодвинув свой стул, протестующе поднял руку.
— Нет, прошу вас! — сказал он. — Я не хочу, чтобы вы читали мои мысли. Мне известно слишком много секретов. — Он действительно выглядел несколько встревоженным.
Я ему объяснил, что хочу только, чтобы он изобразил что-нибудь на листе бумаги в то время как я отвернусь, а затем, когда я вновь повернусь к нему, прикрыл листок рукой. Все вокруг в нетерпении следили за нашим разговором, и Киссинджеру пришлось подчиниться. Через несколько минут, он нарисовал что-то в своем блокноте.
— А теперь, — попросил я, внимательно поглядев в его глаза, спрятанные за широкими очками, попытайтесь мысленно перерисовать тот рисунок, который изображен у вас в блокноте.
Я столько раз проделывал подобные вещи, что сейчас уже не вспомню, что именно было там нарисовано, помню только, что это была одна из самых удачных моих попыток. То, что я нарисовал, руководствуясь мыслями Киссинджера, совпало не только по форме, но и в размерах. Киссинджер побледнел.
— Что еще вы прочитали в моих мыслях?
— Мне лучше не говорить об этом здесь, — ответил я.
Он одарил меня суровым взглядом.
— Вы говорите серьезно? — прогремел он. — Что вы имеете в виду?
Все вокруг нас притихли, затаив дыхание.
— Не волнуйтесь, мистер Киссинджер, — поспешил я успокоить его. — Это всего лишь шутка. Я прочитал в ваших мыслях только изображение на рисунке, более ничего.
На самом деле мне удалось прочитать еще кое-что, но это был явно не самый подходящий момент, чтобы в этом признаваться.
Киссинджер вздохнул с явным облегчением. Даже не берусь предположить, что бы он сказал, узнай, что я лишь выполняю частную просьбу рядового сотрудника ЦРУ.
— Да, похоже все то, что я слышал о вас прежде, — чистая правда, — заключил Киссинджер. — Честно говоря, раньше я не предполагал, что ваши способности развиты до такого высокого уровня, и что вы способны их демонстрировать в таких сложных условиях, при таком скоплении народа. Я думал, что вам необходимо сконцентрироваться, но насколько мне показалось, вы этого даже не сделали.
— О нет, сделал, — заверил я его. — Тот момент, пока вы мысленно набрасывали свой рисунок, был для меня как раз ключевым моментом концентрации.
— Поразительно, — покачал головой Киссинджер.
Разумеется, это был научно неконтролируемый эксперимент, и все же он дал Киссинджеру пищу для размышлений.
Майк был определенно доволен развитием событий во время банкета. Задумавшись на секунду, он спросил у меня в своей обычной, слегка развязной, манере.
— Слушай, а ты можешь наоборот: нарисовать что-нибудь, а потом спроектировать свой рисунок в чье-то сознание?
— Да, я делаю это регулярно.
— Давай попробуем!
Майк отвернулся, а я нарисовал то, о чем он едва ли мог догадаться — турецкий флаг с луной и звездой. Я передал ему блокнот в перевернутом виде. Майк взял ручку и изобразил прямоугольник с луной и чем-то, напоминающим по форме звезду, внутри нее. Потом он перевернул блокнот обратно, и сверив два рисунка, счел их почти идентичными.
— Невероятно, — потрясенно проговорил он.
Люди всегда бывают очень поражены, обнаружив, что могут делать практически то же, что и я, будь то сгибание ложек или чтение и передача мыслей на расстоянии. Обычно это происходит тогда, когда они начинают искренне верить в то, что это в принципе возможно.
Лицо Майка вновь сделалось серьезным.
— Послушай, Ури. Только что ты сумел передать свой замысел в мое сознание, не так ли? А не мог бы ты таким же способом внушить человеку какую-то определенную мысль? Но так, чтобы она заставила его действовать даже в том случае, если сам он этого не хочет? Так, чтобы он даже и не догадывался, что кто-то его об этом просит. Я имею в виду президента США…