В следующий миг ее голова запрокинулась и стала конвульсивно дергаться. Глаза налились кровью, радужка приняла белый цвет, и остались только зрачки, но вскоре и они растворились в белой пелене. Я открыла рот, испытывая леденящий душу ужас от увиденного, и попыталась вырваться, но все попытки оказались безуспешными. Я знала это даже до того, как попробовала, ведь даже Адам не смог ничего с ней сделать.
— Что за…
Это был Адам, который уже в полную силу оттаскивал от меня это нечто. От ее рук исходил жар, она сжимала мои плечи с такой титанической силой, что вполне могла сломать мне кости, сильные гематомы уж точно останутся.
Наверное, только сильная боль в плечах не давала мне потерять сознание и отрезвляла. Я не ощущала реальности, в голове застыла кровавая и совершенно сумасшедшая картинка того, как бедная бабушка испытывает страшные муки, истекая кровью.
Бабулька перестала дергать головой и уставилась на меня. Я в шоке замерла и не могла оторвать от нее взгляд. Ее губы двигались, силясь произнести что-то. Я прислушалась, но не могла разобрать ничего из-за не затихающего лая Зорро.
Мне было так страшно, что все внутренности будто перестало работать, возможно, я уже с минуту не дышала, но сил не хватало даже на вдох. Мне казалось это таким нереальным, сюрреалистичным. В ушах звенело, а конечности онемели. Я падаю в чертов обморок.
— Перестань… Перестань. Пить. Перестань, перестань. Перестань пить таблетки! — вскричала старуха на всю округу, отчего я зажмурилась. Тут ее хватка мгновенно ослабла, и женщина рухнула на асфальт.
Я отошла на пару шагов, шокированная и выбитая из колеи произошедшим. Адам секунду смотрел на нее, а потом опустился перед телом и пощупал пульс. Но все было и так понятно, потому что из ее ушей, глаз, носа и рта безостановочным потоком текла багровая с оттенком фиолетового кровь.
— Она мертва, черт возьми, мертва! — воскликнул Адам, поднимаясь и глядя на свои окровавленные руки. Он и не заметил, как искупал ладони в луже крови.
Я стояла и, не моргая, смотрела на отвратительную картину, отпечатавшуюся в памяти на всю оставшуюся жизнь, хотя если так и дальше пойдет, осталось мне недолго. Тело старухи было изогнуто под невообразимым углом, будто ее, как надоевшую тряпичную куклу, бросил здесь какой-то несмышленый мальчишка. Кожа походила цветом на бумагу, но тут по всему телу у женщины стали возникать трупные пятна.
Я подошла к ней на трясущихся ногах и присела, постаравшись ненароком не вляпаться в кровь. Этого не может быть…
— Трупные пятна появляются на теле лишь спустя полчаса после наступления биологической смерти, — вслух произнесла я, но недостаточно громко, чтобы донести информацию до Адама. Когда брюнет переспросил, и я повторила фразу, на его лице отразилась буря эмоций от шока до сожаления.
— Я наберу 911, — произнес Адам, вставая рядом со мной. Пока он совершал манипуляции с телефоном, я смотрела на свои трясущиеся руки и ощущала, как горят места, где касалась меня эта женщина.
Зорро сел рядом с телом и стал протяжно выть. Звуки были полны скорби и горечи, я буквально чувствовала это.
Адам вызвал скорую и посмотрел на меня. Я не понимала, как такое возможно. Откуда эта женщина знала, что я принимаю таблетки от галлюцинаций? Почему с ее телом происходят такие странные манипуляции?
Парень приблизился и нежно обнял меня, поднимая и прижимая к себе. Я вдохнула аромат, исходящий от его тела и попыталась успокоиться. Мои руки сами переместились на его грудь и сжали ткань толстовки. Тело сотряслось один раз, другой, и я осознала, что плачу.
Я ненавидела плакать при людях, но сейчас ничего не могла поделать. Это все было слишком. Тем более, плакала не я, а мое тело, совершенно меня не слушавшееся.
Ладонь парня легла на мою спину, и он стал поглаживать меня большим пальцем. Я находила это движение чертовски успокаивающим, сосредотачиваясь на нем. Вторая рука переместилась на голову и стала перебирать волосы. В этих жестах было столько заботы, что через минуту я совсем забыла о только что произошедшем и жила движениями его рук. Каждая клеточка моего тела отзывалась на его ласку, требуя большего. Я поняла, что парень не касается моей кожи, а значит, не слышит той мелодии, которая играет в его голове при нашем соприкосновении. Он делает это для меня, что оказалось невероятно милым с его стороны. Я хотела начать сходить с ума в его руках, таять, как мороженое при сорокаградусной жаре, но недавняя странная смерть старушки и переданное послание крепко держали меня в узде.
— Можем мы просто уйти отсюда? — прошептала я, поднимая голову и отстраняясь.
— Нужно дождаться скорую и полицию.
— Нас же могут заподозрить в убийстве! — я содрогнулась от панической мысли, пробежавшей в голове.
— Как, интересно, они припишут нам это? У нее просто кровь полилась отовсюду, мы бы не смогли сделать это нарочно, Нина. Посмотри на нее: на теле нет видимый повреждений, лишь тот синяк, который оставил я ударом в плечо. Но не могла же она умереть от какого-то синяка?
Я кивнула. Адам был прав, нам нужно потерпеть немного.
— Откуда она знала о том, что я принимаю таблетки? — озвучила я следующую мысль, бродившую в голове.
— Может, она такая же, как и мы? Или похожа на нас, — предположил парень, выпуская меня из объятий.
Мы перевели взгляд на бедную старушку. Она лежала в луже собственной крови, глаза закрыты, тело неестественно вывернуто, кожа бледная, как мел. Такое вообще может происходить с людьми?
Мне стало искренне жаль ее. Скорее всего, у нее есть дети и внуки, которые должны будут столкнуться с ее смертью. Впервые в жизни я лицезрела смерть, и она оказалась пугающей и кровавой.
Наконец, к нам подъехало машина скорой помощи и еще одна полицейская. Нас расспрашивали, и на все вопросы принялся отвечать Адам. Меня усадили в машину скорой и дали плед. На минутку я почувствовала себя Шерлоком.
— Дайте нам номер вашего родственника, чтобы вас забрали, — обратилась ко мне молодая девушка, работница скорой.
— Я отвезу ее, — произнес Адам, появляясь рядом с нами.
Вскоре меня бесцеремонно выгнали из машины скорой, потому что врачам было необходимо погрузить труп. Я смотрела на черный непроницаемый мешок, в котором лежала некогда милая и вполне живая бабушка, а затем наблюдала, как его бездушно, словно мусор, кинули на каталку и завезли в машину.
Когда все закончилось, мы на минуту зашли к Адаму домой оставить Зорро. Слава богам, миссис Орно не стала нас беспокоить, пока мы копошились в ее доме. Парень взял ключи от машины:
— Поедем на моей, а потом я привезу твою машину. Если ты доверишь мне ее, конечно, — его губ коснулась легкая улыбка.
Я кивнула и прошептала с толикой сомнения в голосе:
— Я боюсь спать одна. Как мне теперь быть после увиденного?
На лице парня отразилось смятение, будто он не знал, что предпринять.
— Твоя мама пустит меня к тебе?
Я распахнула глаза. Он что, хочет остаться у меня с ночевкой? Боже, парень останется у меня с ночевкой! Черт.
— Да, но от того, что ты будешь в доме, ничего не изменится, — смущенно пробормотала
я.
Все это было похоже на то, что я пытаюсь затащить его к себе в постель.
— Я могу спать на полу. Ну, или, если это твоя инициатива, можешь лечь на полу, — уголок губ приподнялся, и лицо Адама озарила еле видимая саркастичная улыбка.
Кажется, он уже пережил произошедшее, а я все еще ощущала дорожки слез на щеках, которые в последнее время все чаще умывают лицо.
Мы договорились, как будем спать, пока Адам собирал необходимые ему вещи и предупреждал маму о том, что ночевать брюнет будет не дома. Морисса недовольно на него посмотрела, но возразить взрослому парню не могла. Надеюсь, моя мама не будет против. Хотя, папа уже бы открыл огонь как минимум из пневматики.
Путь до дома оказался коротким, я даже не успела о чем-то задуматься, просто впала в какой-то трансы и вышла из него, когда Ауди остановилось у моего дома. Я посмотрела на часы, почти полночь. Мама убьет меня, я ведь сказала, что ненадолго. Черт.