Уэбб понимал: осуществление столь обширной программы невозможно без тщательной подготовки, включавшей в себя и обеспечение операции соответствующим снаряжением. А где еще можно купить что угодно, как не в колонии, куда он и отправится скоро. Ну а пока ему захотелось посидеть часок на заднем сиденье автомобиля, просто глазея по сторонам и пытаясь извлечь, что возможно, из глубин своей поврежденной памяти.
Уэбб опустился на край кровати, поднял увесистый телефонный справочник в кожаном переплете и, открыв его, начал лихорадочно перелистывать большим пальцем страницы одну за другой. Наконец он нашел, что искал:
«Торговый центр „Новый мир“, этот величественный пятиэтажный комплекс, располагает широким ассортиментом высококачественных товаров со всех четырех сторон света»…
Превознесенный до небес комплекс соседствовал с отелем, и данное обстоятельство не ускользнуло от внимания Уэбба.
А еще чуть ниже он прочитал:
«Мы располагаем обширнейшим парком лимузинов. Имеющиеся в нашем распоряжении „даймлеры“ могут быть арендованы на час или на день как для деловой поездки, так и для осмотра достопримечательностей. Просьба по всем вопросам звонить консьержу. Номер телефона: 62…»
Лимузины доверяют лишь опытным шоферам, знающим любые закоулки и кратчайшие пути в Гонконге, Коулуне и на Новой территории и сведущим во многих других вопросах. Этим людям известны все ходы и выходы и сокрытое от постороннего взора подполье обслуживаемых ими городов. Если он не ошибается, — а инстинкт говорил ему, что он на верном пути, — то обращение в этот пункт автопроката поможет ему решить кое-какие проблемы. Например, он должен был купить пистолет. Или посетить расположенный в центральном районе Гонконга банк, связанный деловыми узами с родственным учреждением, находящимся в тысячах миль от него, на Каймановых островах. Там он подпишет все, что потребуется, и выйдет оттуда уже с чемоданом, набитым деньгами. Понятно, ни один здравомыслящий человек не станет таскать с собою подобную кладь ни в Гонконге, ни где-либо еще. Не станет таскать свои деньги повсюду и он, Уэбб. Он рассует их по разным местам, хранить же в банке не будет: доступ там к деньгам ограничен часами работы этого учреждения. Борн же знал: пообещай человеку жизнь, и он почти наверняка согласится сотрудничать с тобой, пообещай ему жизнь и кучу денег, и сработает кумулятивный эффект — он станет не просто служить тебе, а с рабской покорностью.
Дэвид потянулся к блокноту и карандашу, лежавшим рядом с телефоном на ночном столике, и приступил к составлению еще одного списка неотложных дел. С каждой минутой он все более осознавал, сколько разных проблем ему предстояло решить, а времени оставалось в обрез. Стрелка часов приближалась к одиннадцати, гавань купалась в ярких лучах предполуденного солнца, все же первоочередные дела Уэбб должен был завершить к половине пятого. А иначе ему не успеть затаиться в укромненьком уголке неподалеку от служебного входа или в гостиничном гараже, — а может, и где-то еще. Дэвид намеревался подкараулить двуличного Ляна, с которым связывал кое-какие надежды, и, захватив помощника управляющего врасплох, прибрать его к рукам.
Три минуты спустя список был готов. Вырвав из блокнота лист, Уэбб встал с кровати и только хотел было взять куртку, висевшую на стуле у стола, как вдруг тишину комнаты разорвал телефонный звонок. Дэвиду пришлось закрыть глаза, напрячь каждый мускул рук и живота, чтобы не подскочить к аппарату в надежде, что он услышит голос Мари, который доставил бы ему радость, если бы даже она все еще томилась в плену. Но подходить к телефону было нельзя. Так говорил ему инстинкт. И то же — Джейсон Борн. Уэбб не должен позволять им манипулировать собою. Стоит же ему поднять трубку, как он тут же попадет в зависимость от этих людей.
Не обращая внимания на непрекращающиеся телефонные звонки, Дэвид пересек комнату и вышел за дверь.
Было десять минут первого, когда он с несколькими пластиковыми пакетами в руках возвратился из похода по магазинам торгового центра. Бросив поклажу на кровать, он принялся разбирать покупки. Из предметов гардероба здесь наличествовали предназначенные для ночной поры легкий плащ, темная парусиновая шляпа, пара теннисных туфель, черные брюки и свитер им под цвет. Остальной набор состоял из катушки рыболовной лески, способной выдержать нагрузку в семьдесят пять фунтов, привязанных к ней двух якореобразных крючков с ушками, двадцатиунциевого пресс-папье в форме изготовленного из меди миниатюрного усача[40], ледоруба и хорошо наточенного, обоюдоострого, с узким, длиной в четыре дюйма лезвием охотничьего ножа в ножнах — холодного оружия, которое он будет носить и ночью и днем. В общем, недоставало лишь одной вещицы, но он и ее найдет.