кажете, что мы должны быть в убытке? Конечно, с первого взгляда оно так бы казалось, но мы отыгрываемся на большом числе ротозеев, и хотя с них получается очень мало, ровно нуль, однако ж множество нулей с одним искусным шарлатаном впереди составляет огромную сумму. Этот расчет мы, шарлатаны, понимаем прекрасно. Приходите же, пожалуйста: здесь показываются невиданные и неслыханные штуки, про которые не снилось ни Месмеру, ни Калиостро, ни даже знаменитому Пинетти, моему покойному дяде, шурину, брату, куму и наставнику. Эй, честные господа! Эй, почтенные, прекрасные госпожи! живее, проворнее... Не скупитесь, берите остальные билеты: вы увидите здесь дивы ди вные и чудеса сверхъестественные. Здесь показывают не мосек, одетых историческими лицами, не обезьян, наряженных в бально е платье: представление наше нового и гораздо высшего рода, приспособленное к понятиям и потребностям людей столь знамен итых и столь образованных, как вы, милостивые государи и гос ударыни, приведенное в уровень с веком, подобранное к росту современных идей. Все новые изобретения и открытия прошедших , настоящих и будущих веков были призваны нами для сообщения ему занимательности и совершенства, достойных такого умного и глубокомысленного собрания... потому что я и мои собратия, шарлатаны всех родов и названий, обожаем всякие открытия,лиш ь бы эти открытия нас не закрывали. Спешите, господа! спешите! Представление начинается. Кому еще угодно к нам пожаловать?.. Еще есть два порожние места. Никого нет более?.. Раз, два, три! Поднимайте занавес. И так как, милостивые государи и государыни, вы удостоили наше представление блистательного и многочисленного присутствия, то я сперва покажу вам мой кабинет заморских редкостей. Если вам случалось прежде посещать эту залу, то вы помните, что все эти шкафы, которыми стены так плотно обставлены, всегда были открыты и наполнены книгами. В эту минуту они завешены и заключают в себе мой физиологический кабинет, составленный из редкостей, каких нет, не бывало и никогда не будет на свете. Что, если я доложу вам, что теперь на этих полках вместо книг стоят головы, которые сочиняют книги? Вы уже удивляетесь, слыша, что мой кабинет, который тотчас откроется взорам вашим, состоит исключительно из человеческих голов всякого рода, разбора, калибра, весу, объема, вида и достоинства. Но вы удивитесь еще более, когда я почтеннейше доведу до вашего сведения, что их у меня двенадцать тысяч. Вы скажете: неправда! быть не может! Вы подумаете, что я туманю, и спросите, откуда взял я столько голов! На все есть у меня ответ ясный и удовлетворительный. Прошу благосклонно выслушать. Бессмертный мой дядя, шурин, брат, кум и наставник Джироламо-Франческо-Джакомо-Антонио-Бонавентура Пи-нетти, о котором вы сами иногда рассказываете такие чудеса, что не знаешь, в какую упрятать их голову, путешествуя по различным странам, землям и народам, однажды заехал нечаянно на самый край света. Он увидел себя в баснословном африканском государстве, называемом между нами, учеными, Голкондою - где алмазы растут точно как у нас огурцы - где за железный гвоздь дают топор чистого золота - где книги пишутся с одного конца, а понимаются с другого. Там царствовал тогда мудрый, знаменитый и могущественный султан ШагабагамБалбалыкум, славившийся на целом Востоке своим правосудием. Однажды за столом он так взбесился на своего повара, который прислал ему пережаренную куропатку, что приказал обезглавить его, всю кухню, весь свой двор, все свое государство, которое, впрочем, было очень невелико. В восточных государствах эти вещи случаются почти ежедневно. В правосудном гневе своем мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум явился столь неумолимым, что, когда по обезглавлении всего государства предстали перед него с донесением два его палача, он приказал, чтобы и они срубили друг другу головы, что и было исполнено со всею надлежащею строгостью. Будучи на другой день без завтрака и без подданных - во всей Голконде оставались в живых только мудрый султан ШагабагамБалбалыкум и мой незабвенный учитель Джироламо-Фран-ческоДжакомо-Антонио-Бонавентура Пинетти - он наименовал последнего своим первым поваром, камердинером, евнухом, секретарем, казначеем, визирем, комендантом всех морских и сухопутных сил и единым другом; и трое суток жили они очень весело. Султан царствовал в пустом государстве со славою, мой наставник управлял на славу пустым государством; оба они начинали уже прославляться в Африке, как однажды зашел у них любопытный разговор. - Мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум! - воскликнул Пинетти. - Что, мой любезный Пинетти? - воскликнул султан. - Вы вчера изволили лестно отзываться о моем управлении. - Я очень доволен твоим усердием. Моя Голконда явно приходит в цветущее состояние. Но скажи мне, пожалуй, как ты это делаешь? - Посредством политической экономии, мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум. - Политической экономии? - повторил мудрый султан. - Что это за чертовщина? - Это наука, нарочно выдуманная у нас на Западе для обогащения пустых государств посредством разных пустяков. - Так у нас есть и такая наука? - вскричал изумленный султан. - Аллах велик, мой любезный Пинетти! - Очень велик, - отвечал Пинетти. - При помощи этой удивительной науки три великие промышленности, сельское хозяйство, ремесленность и торговля, оказывают неимоверные успехи в торжественных речах и книгах, так что в три дня любой народ может сделаться необыкновенно богатым по теории, умирая с голоду в практике. Великие истины этой науки, которые быстро и успешно распространяю я в Голконде... - Вот этим я не совсем доволен, мой любезный Пинетти. Я не люблю истин, и в особенности великих. - Мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум! истины этой науки только баснословные истины; да притом так называемые великие истины вредны тогда только, когда они могут закрадываться в головы; а так как вы благоразумною и решительною мерой изволили устранить навсегда это неудобство... - И то правда! Ну, так очень рад, что великие истины политической экономии быстро и успешно распространяются вне голов. Однако ж скажи мне, кто, собственно, им верит у нас, если они так успешно и быстро распространяются? - Никто, мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум. - Жалую тебе за это почетную шубу! - вскричал султан в восхищении. - Вообще все идет так прекрасно, - продолжал Пинотти, что наша политическая система найдет себе подражателей на всем Востоке и ваше имя как первого ее изобретателя будет вечно жить в потомстве. О, эта система производит сильное, удивительное впечатление во всей Африке! Вы одним ударом опрокинули все прежние политические теории и открыли новую, удивительно простую и ясную. Одного только недостает в этой чудесной системе: сегодня поутру я, как ваш верховный визирь, чтобы показать всю энергию моей администрации, признал необходимым, как у нас говорится, frapper quelques grands coups d'etat (Устроить несколько государственных переворотов (франц.)), то есть для примера отколотить кого-нибудь по пятам; и... - Что ж? - вскричал султан. - Некого колотить, - отвечал мой учитель, скромно потупив глаза. - Досадно! - сказал мудрый султан. - За все твои не обыкновенные подвиги я от души желал бы доставить тобо это истинно визирское удовольствие, тем более что и мера сама по себе спасительна: но как же быть теперь? Откуда взять для тебя пят pour frapper de grands coups d'etat, как у вас говорится? Не хочешь ли употребить на это твои соб ственные?.. Я сам готов взять палку и для примера отвалять тебя на славу. - Я счел бы себя счастливейшим из людей... - отвечал мой наставник в некотором затруднении, - но... но боюсь... - Чего боишься? - Того, что эта мера может быть непонята, перетолкована неблагонамеренно... Скажут, что мудрый султан Шага-багамБалбалыкум собственноручно изволил наказывать своего визиря за разные несообразности, что дела у нас идут дурно, что политическая экономия никуда не годится... - Правда, правда! - вскричал султан. - Ты прав, Пинетти! Вы удивительно мудрый и дальновидный человек! Сам Гарун-альРашид не имел такого остроумного визиря. Но как же быть с пятами, которые, как я сам знаю, необходимо нужны тебе для успешного хода нашей восточной администрации? Было у меня несколько карманников, позоривших всю мою голкондскую литературу... Как жаль, что я велел их обезглавить вместе с прочими! Я бы теперь с удовольствием предоставил их тебе, чтобы ты порядком отколотил их по пятам для примера всей африканской пустыни. - Карманников?.. Это термин голкондский? - Ну да! Голкондский. Карманников, то есть изобретателей системы битья по карманам ... людей, которые алчным пером своим посягали на чужие карманы и производили настоящий грабеж. Да правду сказать, они не стоили и палки! Как быть, однако ж? - Не прикажите ли оживить кого-нибудь из голкондцев? Я берусь, если вам угодно, известными мне средствами поставить на ноги всех обезглавленных. - Я уже вчера думал об этом и был уверен, что ты в со стоянии сделать это. Вы, западные, собаку съели на все науки. Сколько ты их знаешь? - Сто восемьдесят. - Я так и полагал. Сто восемьдесят наук! Знаешь ли, любезный Пинетти, что с этою пропастью наук можно было бы, мне кажется, поставить их на ноги без голов. - И очень легко! - Неужели?.. Но как же они будут жить без голов? - Нынче у нас доказано, что голова совсем не нужна человеку и что он может все слышать, видеть и обонять по средством желудка, который даже в состоянии узнавать людей сквозь стены, читать письма, спрятанные в кармане, описывать события, происходящие за тысячу миль, и с точностью предсказывать будущее, чего головам никогда не удавалось сделать удовлетворительно, даже когда они пытались только предсказывать перемены погоды с помощью лучших барометров. - Аллах, аллах! - вскричал изумленный султан. - Вот уж этого никак я не думал, чтоб желудок был умнее головы! Аллах, аллах! Нет силы ни могущества кроме как у аллаха! И, следственно, когда я в Голконде стану царствовать желудком, оно выйдет еще мудрее нынешнего царствования моею головою? - Гораздо мудрее, если только это возможно. Ваше цар ствование будет тогда магнетическое, ясновидящее. - Ясновидящее! Ах, как ты меня обрадовал! Знаешь ли, любезный Пинетти, я давно уже... с тех пор как в наших африканских песках распространились ваши западные умозрения п разные прочие вздоры... я давно желал иметь хорошенькое царство, составленное из людей, преобразованных по новому плану; из людей основательных и положительных, которые бы рассуждали и управлялись желудками. Я приметил, что у меня в Голконде все глупости выходили из голов; да и на всем Востоке они происходят оттуда жене знаю, как у вас, на Западе? - У нас на Западе глупости происходят из желудка. - У нас на Востоке желудки, слава богу, отличны, но головы крепко порасстроены теориями. - У нас на Западе головы, слава богу, отличны, по желудки все вообще ужасно расстроены и алчны и производят страшные потрясения, перевороты, революции... - Если б я был султаном на Западе, я бы велел всем вам отсечь желудки. - Вы так мудры, великий султан Шагабагам-Балбалыкум!.. - Так ты мне возвратишь их в целости, только без голов? - Извольте. - Я награжу тебя за то по-султански. - Я уверен в вашей неисчерпаемой щедрости! - Дарю тебе все головы моих голкондцев. Пинетти в знак благодарности упал к ногам мудрого и великодушного султана Голконды и с благоговением поцеловал его туфли. Мой незабвенный наставник, конечно, ожидал гораздо значительнейшей милости за свою услугу: но что прикажете делать с таким своенравным африканским властителем! При помощи известных себе секретов статистики, истории, политической экономии, умозрительной физики и разных других несомненных наук, также при могущественном пособии животного магнетизма мой бессмертный учитель в одни сутки надушил все эти мертвые туловища летучими жидкостями и динамическими теориями, возбудил деятельность их желудочных нервных узлов, открыл в их подложечных областях чувства зрения, слуха, обоняния, память, предчувствие, воображение, и прочая, и прочая, и, приведши тела в сообщение с небольшим Вольтовым столбом, поднял всех голкондцев на ноги. По данному знаку они встали и пошли кланяться, интриговать, решать дела, писать ученые книги, читать вздорные романы - как будто ни в чем не бывало! - не примечая даже, что ни у одного из них нет головы на плечах. Мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум помирал со смеху, смотря на свое магнетическое государство. С тех пор любимая его забава состояла в том, чтобы, лежа на софе и куря трубку, двух главных своих карманников сперва за ставить дружески целоваться и взаимно превозносить себя похвалами, а потом, искусно поссорив их между собою, довести до драки в своем присутствии: и когда один из них, вздумав дать пощечину другому, замахнется для нанесения обидного удара, и рука его, не встречая лица, опишет по пустому воздуху полукружие над шеей противника, тогда-то мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум хохочет, бывало, до слез и потешается над своим ясновидящим народом! Так как он теперь надеялся один с ним управиться, то мой незабвенный наставник, собрав все подаренные себе головы, счел приличным скорее унести оттуда свою собственную. Он нагрузил ими десять кораблей, но впоследствии оказалось, что девять десятых из них не стоили и гроша, и он побросал их в море, оставив себе двенадцать тысяч голов, отличнейших в целом государстве, из которых и состоит великолепный кабинет физиологических редкостей, находящийся нынче в моем владении. Теперь, как уже вам известна история моего кабинета, как вы уже знаете, что это за головы, и не сомневаетесь в том, что это настоящие людские головы, не телячьи, не бараньи, не сахарные или капустные, то я скажу вам еще, милостивые государи и государыни, для личного вашего сведения и соображения, что они по ею пору совершенно как живые и силою нашего искусства сохранены в первобытном состоянии, без малейшей порчи, как будто сегодня были сорваны с плеч. Они разобраны по родам и видам согласно своей прочности, логике и склонностям и расположены систематически в этих закрытых шкафах, как банки в аптеке, с приличными надписями на ярлычках, приклеенных к их носам. Каждый шкаф содержит в себе отдельный класс голов и снабжен, как вы изволите видеть, особенною надписью на шести известных и шести неизвестных языках, изображающею общее наименование класса. Наконец, мой наставник и я после долгих и томительных опытов с помощью бесчисленных наук и преимущественно умозрений имели счастие изобрести магнитный жезл чудесных свойств, которого прикосновение мигом заставляет эти головы говорить Совершенно так, как говорили они при жизни, когда ездили верхом на людях. Смотрите же теперь, милостивые государи и государыни! Вот шкаф 1. Я не из тех шарлатанов, которые начинают свои представления мелкими, обыкновенными фокусами, чтобы утомить внимание зрителей для удобнейшего расположения их к дальнейшим производствам. С первого слова я открываю шкаф 1 и показываю все, что у меня есть лучшего и достойнейшего любопытства... Теперь вы убедились, что это в самом деле головы?.. Прошу взглянуть на них поближе: я не боюсь близкого осмотра; у меня нет обмана. Все головы - там, где прежде были книги! Если вы охотники до чтения, то можете вместо книг читать эти головы: они раскладываются и читаются подобно книгам, как вы в том скоро удостоверитесь сами. Но взгляните только на их мины: какая осанка! какая важность! сколько благородной гордости! Как они свежи, румяны, вымыты, завиты, причесаны, напудрены! Как настроены на глубокомысленную ноту, величавы, казисы! Да как хорошо пахнут!.. Славные головы! Редкие головы! Они высоко ценились в Голконде и употреблялись для суждения о всех других сортах голов. Таких голов не увидите вы нигде на свете! Это головы так называемые пустые , как о том свидетельствует и надпись шкафа на двенадцати языках; а если угодно, можно справиться и с моим каталогом: я не люблю морочить. Но вот лучшее доказательство: беру с полки наудачу которую-нибудь из них, дую ей в ухо - пуф! - ветер выходит в Другое ухо. Теперь дую в ноздри - их! - ветер вылетает в оба уха. Следственно, совершенно пусты! Тут нет никакого подлога. Можно еще постучать в них пальцем: слышите? - звенят как стаканы. Совершенно пусты! Теперь беру мой волшебный жезл, и, как скоро проведу им по их устам, произнося известные халдейские слова, которым выучил меня незабвенный мой наставник, они тотчас станут рассуждать, как рассуждали на шее у голкондпев. Шамбара-мара-фарабам-баламбалыку! почтенные головы 1, рассуждайте!.. О, видите! все вдруг развевают рты! Слушайте со вниманием. Г о л о в ы н а п о л к а х. А! - Э? - Мм! - Э! - Вот все опять закрыли уста, ничего не сказавши! Жаль!.. Не приписывайте этого, однако ж, милостивые государи и государыни, недействительности моего магнетического жезла: он тут нисколько не виноват, и я не стану вас обманывать. Хотя это очень дорогие головы