Находясь в постоянной нужде и лишениях, ученый перенес воспаление мозга и был помещен в психиатрическую лечебницу медицинского советника фон Целлера в родном городе Гейльбрунне. «Помещен», однако, не то слово. Его взяли вовсе не для лечения. Целый год держали в смирительном кресле, то и дело допытываясь, продолжает ли он все еще настаивать, будто теплоту можно мерить килограммами? Изуверское кресло, жестокие боли в позвоночнике, язвы в конце концов сломили Р. Майера, и он отрекся от закона.
Положим, участие в этих измывательствах деятелей из кругов физического и химического мира еще как-то объяснимо защитой корпоративных догм людьми, сплотившимися вокруг прежней парадигмы, на которую покушался исследователь. Но как понять коллег-медиков и как им простить истязания, которые они обрушили на непокорного собрата?
Даже когда Р. Майер в 1877 году умер, его не пощадили. Шли ругательные статьи, в которых первооткрывателя великого закона поносили «недоумком», «умалишенным», делали все, чтобы не пропустить его идею в свет.
Но не так-то легко замолчать новое и, что называется, «закрыть открытие». Со временем оно все прочнее овладевало умами, пополняясь свежими подтверждениями. Р. Майера признают: премия имени Понселе (Франция), медаль Королевского общества (Англия), расщедрилась даже Германия, выделив ему за научные достижения медаль. А когда после смерти ученого англичане взялись собирать деньги на памятник, тут и родному Гейльбрунну стало совестно: решили воздвигнуть постамент и здесь.
В попытке подвести счет жизни судьба все-таки оставила Р. Майеру шанс выжить. В иных случаях такое гонение кончалось трагически. Печальна участь выдающегося австрийского физика конца ушедшего — начала уходящего столетия Л. Больцмана. Напомним, он вторгся во многие области знания, оставив там заметные следы: кинетическая теория газов, статистическое истолкование второго начала термодинамики, пронизанного материалистической платформой, вероятностный подход к энтропии и другие, столь же «неподходящие» по тем временам идеи. Смелые мысли Л. Больцмана показались современникам сверх меры современными. Страсти накалялись и перешли линию собственно научной полемики. На ученого буквально вылили поток оскорблений, которые касались любых сторон его действий. Он не выстоял и в 1906 году покончил с собой.
В напряженных столкновениях с «паровыми» магнатами отстаивал свой революционизирующий производство и транспорт двигатель внутреннего сгорания немецкий изобретатель Р. Дизель. Против него тоже не смущались приемами, тем более что богатые конкуренты располагали деньгами, тогда как в руках талантливого инженера была лишь идея. Не находя другого решения, Дизель отчаивается на самоубийство: во время одной поездки в 1913 году он выбросился с судна в неспокойное море.
Но стоит ли за примерами ходить в чужие дали? Разве нет событий поближе? Есть, и с тем же смертельным исходом. В середине 40-х годов кончил жизнь самоубийством талантливый советский генетик Д. Сабинин, не выдержавший травли со стороны Т. Лысенко и его подручных.
И совсем рядом, в декабре 1985 года, не вынес организованного преследования и повесился профессор Ф. Белоярцев, создавший искусственный заменитель крови — «перфторан» («голубая кровь»). Очень нужный препарат, несущий спасение при массовой кровопотере, при лечении почек и сердца, в случаях отека головного мозга и других тяжелых патологий.
Успех перфторана перед другими «заместителями» обеспечен тем, что Ф. Белоярцев взял принципиально иной путь. Все прежние попытки, зарубежные и отечественные, шли от ложной установки: эмульсия-заменитель создавалась на основе частиц, которые были крупнее живого эритроцита. Поэтому они закупоривали капилляры, образуя затор кроветоку. В конце 70-х ученые Запада признали, что идея получения заменителя крови при опоре на принятые меры терпит крах.
Ф. Белоярцев, применив другие принципы, продолжал свои разработки. Вместе с коллегами Института биофизики Академии наук в Пущине (тогдашний директор — Г. Иваницкий) он, отказавшись от американских и японских аналогов, использует для создания эмульсии фторуглеродные частицы, которые размерами меньше эритроцитов и поэтому способны проникать в участки, куда не может пробиться даже живая кровь, и приносить столь необходимое кислородное довольствие. Были получены хорошие результаты, подтвержденные клиникой. Но, изведав несправедливость многих решений, запрет к использованию перфторана, пройдя через унизительные допросы и даже обыски, Ф. Белоярцев обрывает жизнь самоубийством. И лишь к концу 80-х годов всё и все получают свои истинные обозначения.