Конечно, до чувствительности животных, тем более человека, примитивным «растительным чувствам» еще далеко, но это не значит, что тему надо закрыть и лишить энтузиастов работы. Пусть даже они заблуждаются относительно «верности» или «неверности» растений, относительно симпатий и антипатий, эксперименты чудаков на растениях все равно приносят информацию, которая в чем-то окажется полезной.
Здесь мы поднимем уровень рассмотренной темы и коснемся чувствительности уже не растений, а животных. К этой проблеме приложили старания тоже немало чудаков эксперимента.
Исследователи обратили внимание на то, что ряд насекомых и животных обладает высокой способностью к восприятиям некоторых веществ. В частности, было известно еще со времен последней мировой войны, что лошади, верблюды и особенно собаки хорошо распознают нахождение вражеских мин. Они участвовали в обезвреживании минных полей и зданий, притом были порой надежнее, чем даже современная по тем дням техника. Собаки находили мины, взрывчатку там, где аппаратура вообще оказывалась бессильной, поскольку мина пряталась в деревянной коробке, защищенной от миноискателя. В одном из подразделений Калининского фронта действовал целый взвод, укомплектованный «специалистами» высшего разряда — собаками-миноискателями. А это несколько десятков «бойцов».
Затем уже в послевоенное время исследователи провели серии экспериментов, выявивших незаурядные таланты собак в розыске полезных ископаемых, в делах таможенной службы и по другим назначениям. В нашей стране, например, подобными исследованиями заняты ученые лаборатории Института геологии Карельского филиала Академии наук СССР. Они работают совместно с академическим же Институтом высшей нервной деятельности союзной академии. Профессором-геологом Г. Васильевым создан специальный метод кинологического (то есть использующего услуги собак) поиска полезных ископаемых. Надо ли оговаривать, что этот метод не мог быть выращен никак иначе, чем на экспериментах чудаков с собаками.
Упомянутым качеством собаки обязаны совершенству органов обоняния. Царь природы, человек, различает лишь несколько тысяч запахов, а рядовой щенок — около полумиллиона. Поэтому неудивительно, что собаки чуют мины, ископаемые подземелий, наркотики и т. п., чего не может уловить порой даже специальный прибор.
Наряду с этим обратили внимание и на сверхчувствительность живых организмов к акустическим колебаниям. Эксперименты (тоже не без примеси странности) дали однозначные подтверждения. Установлено, например, что кузнечик, «прописанный» в Подмосковье, способен улавливать толчки среднего землетрясения, случившегося в районе, скажем, островов… на Тихом океане. Это доступно ему потому, что он реагирует на колебания с амплитудой, равной половине диаметра атома водорода.
Биофизики Московского университета заинтересовались медузой: по каким источникам ей становится известным за 10–15 часов наперед приближение бури? Строго «допросили» медузу в эксперименте и создали прибор, способный предсказывать бурю. Он так и назван в честь прародительницы — «ухо медузы» (хотя никакого уха у нее, понятно, нет).
Мы предъявили эксперименты все же более или менее нацеленного характера. Нередко исследователь, проводя опыт, вначале никакой, хотя бы отдаленной, научной цели не ставит, а ставит эксперимент, можно сказать, бездумно: что получится, то и получится. Это неопределенно-значный эксперимент с большим разбросом предполагаемых исходов, — настоящее чудачество. Несколько иллюстраций.
В самом начале текущего века русский ботаник М. Цвет, взяв однажды раствор хлорофилла, пропустил его через стеклянную колонку, набитую мелом. Зачем это делал, и сам не знал, пропустил без всякого умысла, как бы забавы ради. К своему удивлению, он обнаружил, что зеленый цвет хлорофилла разделился на два оттенка — зеленый и желтый. Значение полученного результата осознали не сразу. Вначале даже посмеивались, обыгрывая момент совпадения фамилии экспериментатора и предмета его манипуляций: там и тут участвует цвет, только один раз с большой буквы, а в другой — с маленькой…
Между тем опыт принес новый метод, который стал впоследствии широко использоваться в экспериментальной химии. Порой он просто незаменим. В частности, в ситуации, когда исследователь не видит цвет раствора (реакция идет в закрытом от глаз сосуде). Однако с помощью метода можно определить цвет, зная лишь участвующие во взаимодействии компоненты. Кстати, в свое время сатирик Д. Свифт, издеваясь над бесплодностью занятий ученых из Логадо, рассказывал, как слепые академики смешивают краски, не видя, что смешивают. Открытие М. Цвета как раз и позволяет в условиях, так сказать, «слепоты» определять набор красок, используя специальный прибор спектрофотометр. Так в научный обиход вошло понятие «метод Цвета».