Вместе с тем не станем и преувеличивать роль игры. Она связана с соблюдением правил и потому несет опасность ограничить творческий полет мысли, волю «играющего» заданными стандартами. В связи с этим надо всегда помнить о том, что увлекательно не только следовать правилам, но и переделывать их.
Странная медицина
В предшествующих главах были рассмотрены случаи допущения риска, свободы построения гипотез, права чудаков на эксперимент. Теперь обратимся к области деятельности, где менее всего должна допускаться ситуация риска. Это медицина. Вот уже где, казалось бы, следует избегать рискованных идей, тем более методов лечения, где не место эксперименту, поскольку слишком высока цена нововведениям, когда речь идет о здоровье и жизни человека.
Вместе с тем, если все это запрещать, если из медицинской практики решительно изгнать все гипотетическое, не впускать эксперимент и т. п., как медицина будет выходить к новым рубежам в лечении и диагностике? В свое время известный русский и советский писатель, врач по образованию, В. Вересаев, обсуждая эти вопросы, выступил все же в пользу эксперимента, в пользу врача-новатора. И он не один. История медицины полна доказательств, оправдывающих использование необычных (при их появлении) идей, методик врачевания. Даже и в широкой практике, в деятельности районных, городских больниц, участковых врачей, не говоря уже о клиниках, медицинские работники стремятся варьировать лекарства, лечебные процедуры, диету, другие назначения, чтобы найти эффективный путь к выздоровлению. Но разве это, в известном смысле, не эксперимент?
Сформировался и к сегодняшним дням обрел широкое распространение специальный раздел медицинской науки и практики — экспериментальная медицина с разветвленной сетью кафедр, лабораторий, целых институтов. Конечно, значительная доля их деятельности проходит в экспериментах на животных, и лишь потом результаты переносят на человека. Вместе с тем «подопытными» (или, смягчая речь, объектами воздействий) нередко становятся и люди. Это добровольцы, подвергающие себя риску ради прогресса науки, в том числе врачи, ученые, осуществляющие эксперимент на себе (о японском профессоре Р. Наито мы уже написали); это и безнадежные больные, на которых (что скрывать) приходится, с их согласия, конечно, испытывать новые препараты и методики, поскольку все «узаконенные» средства уже бессильны. Вообще, там, где вновь созданные и одобренные властями лекарства или методы лечения применяются впервые, они идут, хотя и с малым риском, с малым разбросом значений, в порядке того же эксперимента.
Исторические хроники, пришедшие еще из XVI века, донесли один интересный факт. Испанские и английские мореходы, отправляясь в дальние плавания, запасались питьевой водой, взятой из… болот. Казалось бы, нелепо вместо чистой, родниковой влаги заливать в бочки болотную воду. И лишь столетия спустя научные исследования показали, что эта старинная практика вполне оправданна. Оказывается, некоторые болота достаточно богаты антибиотиками, они и не дают размножаться микробам и водорослям, которые портят вкус воды. Мореплаватели знали это, вернее, знали места, из которых надо брать запасы для долгих походов.
Хотя описанный факт не касается вопросов лечения, тем не менее тоже выводит на проблему здоровья в ее, так сказать, предупредительно-профилактическом звучании. А сейчас обратимся непосредственно к лечебным делам (к тому же и более близкого нам времени), но таким, которые вызывают в начальной стадии их осуществлений, деликатно говоря, недоумение.
Одно из таких «громких» событий — метод лечения прогрессивного паралича путем… заражения малярией (!). Его разработал в первые десятилетия XX века австрийский врач-психиатр Ю. Вагнер-Яурегг. Предложение на первый взгляд странное, по всем показателям — из серии экспериментов чудака: лечить болезнь с помощью другой болезни. Так оно и было встречено. Но все по порядку, и в этом порядке — своя логика.
Вначале пришла идея бороться с параличом посредством искусственного повышения температуры у больного. Но как вызвать такое состояние? Наиболее эффективный способ Ю. Яурегг видел в том, чтобы заражать пострадавшего какой-либо инфекционной болезнью. Ученый и выбрал малярию. Приступил к экспериментальному лечению. Оно проводилось так. Врачу специально поставляли комаров, переносчиков заразы, он подпускал их к больным лихорадкой, а затем создавали условия, чтобы комары кусали больных параличом. Дальше все шло, как положено: у последних поднималась высокая температура, их лихорадило, но в конечном счете наступало выздоровление от паралича, а потом уже изгоняли и малярию. В 1927 году Ю. Вагнеру-Яуреггу была присуждена за это, воспринятое поначалу как чудаковатое, открытие Нобелевская премия. А сколько спасено людей, пораженных этим страшным, до того неизлечимым недугом, сколько возвращено к нормальной жизни исковерканных болезнью, отчаявшихся!