Сердце девушки сжалось, когда она заметила на предплечье Шанъяо кровоточащий порез. Нужно спешить!
Небо вдруг содрогнулось. Грохот был страшным настолько, что в какой-то момент Цайхуа показалось, что это Тайшань развалилась на части. Погребла под своими останками все нераскрытые тайны, не сумев дать отпор демонической силе. С шумным потрескиванием разлетелись повсюду алые искры. Тревожно мерцая, они посыпались вниз, но так и не успели коснуться земли. Лу Цайхуа догадалась: это был сигнальный огонь.
В воздухе, прохладном и влажном, витал запах беды, и всё вокруг смешалось в один дурной сон. Тревога давно затопила сознание. Повсюду ей мерещились демоны, дрожащие пальцы то и дело тянулись к рукояти меча, а призрачный свет равнодушной луны сегодня отчего-то пугал. Хотя Цайхуа кажется, что она стала жертвой воздействия тёмной энергии, внутри что-то подсказывает: все эти эмоции принадлежат ей в действительности.
Девушка понимает, что в опасности находится не только она, но и весь мир просветлённых. Угроза нависает над каждым, и мысли об этом заставляют её испытывать страх, с которым она никогда раньше сталкивалась. Цайхуа в самом деле боится, что Шанъяо, её цветочная фея и даже этот противный Чэньсин могут погибнуть. Смогут ли все они одолеть древнее зло, что наконец-то явило свой истинный облик? В том, что помимо этих двух демонов существуют другие, не менее сильные, не остаётся сомнений. Впрочем, хватит и одного, чтобы уничтожить как минимум всех младших учеников пяти школ просветлённых.
— Эй! — слышится в отдалении крик, и девушка приходит в себя. Навстречу летят Сюй Дэшэн и ученик из школы Чунгао. — Это ваш сигнальный огонь?
— Хотела задать тот же вопрос.
Просветлённые обменялись недоумёнными взглядами, однако обсуждать это дальше не стали. Цайхуа в двух словах поведала им о случившемся, и они, более не проронив ни слова, отправились на помощь Шанъяо.
Поскольку девушка не могла встать на меч и преодолеть разделявшее их с Шанъяо расстояние за пару мгновений, она очень быстро отстала. Юноши во всю бились с демоном, когда Цайхуа наконец-то выбежала на нужную улицу. Объединив свои лучшие техники, Дэшэн и Шанъяо смогли перейти в нападение. И лишь незнакомый ей парень из Чунгао не решался вступить в бой. Нервно перекладывая рукоять меча из одной ладони в другую, он лишь следил за ходом сражения и вздрагивал каждый раз, когда чужие клинки проносились совсем рядом с ним. Сам того не подозревая, он стал той безобидной букашкой, что является лёгкой добычей для хищника. Но, как ни странно, демон не обращал на него никакого внимания.
Внезапно Лу Цайхуа потеряла контроль над сознанием. Панический страх липкими пальцами сжал её сердце, пронзил его ледяными шипами. Душа словно отделилась от тела и со стороны наблюдала за тем, как его неизбежно поглощает чернильная мгла. Как и в первый день своего пребывания у подножья Тайшань, девушка оказалась под влиянием тёмной, уже знакомой ей техники. Перед глазами выросла фигура в плаще. И несмотря на то, что широкий капюшон привычно скрывает половину лица, Лу Цайхуа хорошо помнит алые губы той самой женщины, что напала на неё из-за фарфоровой чашки. В голове проносится невольно подслушанный ею диалог двух древних демонов: Тао Яня и его господина. Судя по всему, женщину зовут Гунъи, и она в самом деле пришла забрать её жизнь.
— Беги! — знакомый голос раздаётся где-то поблизости, приводя её в чувство.
В тот же миг каждая клеточка тела взрывается болью. Острое лезвие разрезает тёплую плоть, и тьма начинает медленно пропитывать сеть духовных каналов. Боль разрывает на части, заставляет забыть, как дышать.
Всё вокруг меркнет. Чей-то меч настигает фигуру в плаще, но та, невредимая, растворяется в воздухе клубами дыма. Прежде чем Цайхуа теряет сознание, она успевает заметить Чэньсина. Тело её обмякает, и девушка падает прямо в его тёплые руки.
Примечание автора:
На китайском слово «кот» читается как Māo (猫)
Глава 17. Все мы страдаем. Наверное, в этом и заключается жизнь
На сотни ли вокруг простирается мгла. Чёрная субстанция до краёв наполняет разбухшее тело. Словно маньтоу, размоченная в тёплой воде, оно потяжелело и стало беспомощным. В воспалённом сознании на бешеной скорости проносятся отголоски забытого прошлого. Цайхуа бы хотела схватиться за них, разглядеть хотя бы один эпизод, приблизиться к тайне, что запустила сейчас в её душу свои острые когти, но всё бесполезно. Лу Цайхуа не владеет своим замутнённым сознанием, не чувствует боли. Мертва ли она? Что происходит, и где она очутилась? Кроме тьмы рядом нет никого, кто смог бы ответить на эти вопросы. Непроглядная бездна окружает её с молчаливой издёвкой.
Цайхуа смотрит на свои дрожащие пальцы. Отчего-то они кажутся ей настолько чужими, что на миг её накрывает волна обжигающей паники. Эти нежные руки ей принадлежать не должны! Девушка моргает несколько раз в попытке прогнать наваждение, но ничего не меняется. С этими длинными изящными пальцами, которые она продолжает разглядывать, Лу Цайхуа незнакома. Приходится сделать медленный выдох, чтобы себя успокоить. В конце концов она заключает, что если не помнит событий, предшествующих её появлению здесь, то вполне нормально забыть и свой внешний вид.
Размышления, приправленные ноткой испуга, прерывает тихий звук голоса. Цайхуа не различает ни слова, но этот голос, смутно знакомый и мягкий, разжигает в сердце самое настоящее пламя. Чувства, которым она не давала отчёта, вдруг вспыхнули настоящим костром. Размытый образ из памяти не приобретает никаких очертаний, однако к нему она испытывает глубокую привязанность, которая, казалось, была с ней все эти годы. Кем бы он ни являлся, Лу Цайхуа искренне любит его. Она движется дальше несмотря ни на что, живёт, чтобы однажды с ним встретиться, воскресив в памяти пепел сгоревшей любви.
Кто-то зовёт её. Голос становится громче, сочится щемящей тоской, и Лу Цайхуа ощущает чужие боль и вину. Ей нужно что-то сделать. Но что?
Пространство озаряет свечение ци, и безысходная мгла отступает. Детёныш огненной лисы ложится к ней на живот. Он едва слышно вздыхает, когда рука Цайхуа, осторожно касаясь его тёплой макушки, зарывается в мягкую, сияющую золотом шерсть. Духовная энергия разливается внутри её тела бурным потоком, растворяет чернильную тьму и заставляет дрожать от волнения. Цайхуа знает этого зверя. Об этом ей говорит её сердце, что бьётся в груди подобно взволнованной птице.
Ты снова спас меня, думает девушка. Глаза её заполняют горячие слёзы. Они сбегают по щекам ручейками, и, хотя она ему благодарна, душа отзывается болью. Цайхуа чувствует связь с этим светлым созданием, хочет, но не может понять, где и когда она встретилась с ним. Он вновь её вырвал из цепких лап смерти, подарил свою мягкую силу, избавил от мук. Кажется, он делал так всю её жизнь, однако об этом она почему-то забыла. В ответ на поток её мыслей детёныш огненной лисы виновато вздыхает. Просветлённая не успела моргнуть, как он уже растворился, отставив после себя мерцающую духовной энергией пыль и это бесконечное родное тепло.
А затем кто-то нежно и робко коснулся губами лба Цайхуа.
— Будь осторожна.
***
Девушка со стоном разлепила глаза, и тут же встретилась взглядом с обеспокоенной цветочной феей. Её бледное, как бумага, лицо с залёгшими под глазами тёмными пятнами преобразилось в мгновение ока. С радостной улыбкой Юцин сдавила подругу в объятиях, и только заметив её кислую гримасу, поспешно отпрянула. Пока Цайхуа пыталась справиться с лёгким приступом боли в груди, Юцин заботливо приподняла Лу Цайхуа за плечи и подложила ей под спину подушку, неизвестно откуда взявшуюся в их доме.