— Смотрю, ты начала лучше себя вести, — с надменной ленцой протянул мужчина. — Если так пойдет и дальше, то к свадьбе жизнь рабыни научит тебя многому. Так уж и быть, можешь жрать, разрешаю. Не хотелось бы, чтобы ты сдохла до приезда своего жениха. Придется немножко тебя подлатать и на следующей неделе продать. Замечательно выходит. Я даже не поверил своим ушам, что ты наконец-то перестала выть из-за всяких пустяков. Так и думал, что не надо было тебя продавать этому жалкому трусу. Молирад Венорд Готенберг, покойся он с миром, был слишком мягким для того, чтобы правильно воспитать такую дрянь, как ты.
Изобразив на лице самую умилительную мину из всех возможных, я прикинулась слепоглухонемой. Ничего не вижу, ничего не слышу и никому ничего не скажу. Самая правильная тактика в странном мире. Тише едешь — дальше будешь. Только, кажется, на этот раз отмолчаться не получится. Ну же, давай вспоминай, что ты фея… А они не паникуют, не истерят и не срывают злость на своих выборщиках. Они только мило улыбаются на камеру и разносят вдребезги собственные кабинеты.
— Правильно делаешь, что молчишь, — рассмеялся кто-то из братьев, чьего имени я не знала, в воспоминаниях не было. — Такой собаке, как ты, не положено тявкать. Небось, даже ложку в руках держать не умеешь. Вот и лакаешь из миски. Такому скоту самое место в углу. Мои охотничьи тьервы, и то будут умнее тебя. Надеюсь, с голоду не сдохнешь, мелкая тварь. Отец, ты уверен, что она вообще понимает нормальную человеческую речь?
Я упорно улыбалась и старалась не терять приветливое выражение лица. Все, что от меня сейчас требуется, это представить, что передо мной целый зал голодных репортеров и я даю ежегодную большую пресс-конференцию. Ага, а вот та блондиночка в заднем ряду с плакатом «За матерей Урала!» в очередной раз спросит, почему заморозили строительство энергетического завода и лишили города среднего Поволжья устойчивой экономической жизни и пяти тысяч рабочих мест для людей профильного образования. Знаю я ее уже в лицо.
— Да будет тебе, родной, — рассмеялся тот, что казался всего на пару лет меня старше. — Посмотри на эту обделенную мозгами дуру. Никто в здравом уме не поверит, что с ней вообще можно вести хоть какой-то диалог. Разве что может в углу посидеть и мордашкой посверкать. Все же единственное ее достоинство — смазливая морда, унаследованная от той мерзости, которую дед выбрал нам в инструмент для появления на свет. Ничего толкового из этого все равно не выйдет.
— Братишка правду говорит, — кажется, это был близнец того, что говорил до этого. — Просто так нам от нее не избавиться. Отец, давай ее уже продадим. Потому что нам никто не хочет продавать девок из-за ее присутствия в доме. А мне уже хочется личную подстилку заиметь. Так надоели эти тупые горничные и деревенские, которые вечно начинают ныть, стоит посильнее ударить. Может, барон в обмен на эту потасканную дешевку выдаст кого-нибудь из своих?
— Перестаньте немедленно нести весь этот вздор, — заикнулся парень, сидящий по правую руку от герцога. — Как бы вы не хотели, но Цирсцелла остается нашей сестрой по отцу. А значит, менять ее на жалкую вырожденку бароновских отродий — неуважение к нашей семье. Мы должны чтить собственную кровь превыше всего. Даже такая идиотка, как наша тварюшка, понимает это и доказывает вам, отец, что родниться со всяким убожеством — портить нашу репутацию. Впервые в жизни, братцы, наша девка оказалась умнее и понятливее вас. Я тоже против того, чтобы она продавалась в ту семью. Невыгодное изменение статуса отразится и на нашей репутации, так что предлагаю подыскать более понятливую и привлекательную партию.
От его заявления у меня даже рот приоткрылся. Неужели в этом доме есть хоть один здравомыслящий человек, не смотрящий на девушек, словно на мусор? Это, наверное, дар небес, который я теперь должна благословить и принять с трепетным содроганием. Стоило броситься на шею к брату, но в комнате и так висело тягостное молчание, не стоило подливать масла в огонь своими необдуманными действиями. Возможно, мне удастся избежать злого рока и вывернуться из скользкой ситуации с наименьшими потерями.