Глава 24
Как только я получила на руки документы о праве собственности, переехала из трактира в квартиру. Но вот проблема, по какой-то причине работники не самого честного ремесла решили, что я милостью и благосклонностью их босса стала частью команды. Возможно, они просто что-то не так поняли, а может, это я еще не догадывалась о каких-то аспектах, но протестовать против завтрака-обеда-ужина с доставкой не стала. На улицу я лишний раз пока не рисковала носа казать. Мало ли кто еще по мою душу там шляется.
Как и сказал глава информаторов, газета была готова печататься хоть завтра, но передо мной встала одна неучтенная проблемка. Бизнес, как оказалось, по факту продавался без сотрудников. Так что прежде, чем сделать хоть что-то, мне требовалось найти нормальную рабочую силу, готовую первое время пахать за копейки. Бюджет у этого мероприятия был сильно ограничен. А лезть еще раз в счета братца я поостереглась бы. Ибо неведомо, как сильно отец стремиться меня поймать.
Так что кастинг на ту или иную должность я решила проводить прямо в холле печатного дома. Зато если что, все права будут на моей стороне. Ребята из гильдии подтвердят. Да и блуждали уже разговоры по поводу того, что коли сам мастер растекся перед странной девицей, может, и детей не придется продавать в дома увеселения. Похоже, простой народ был не так радикально настроен к угнетению женщин. Это, кстати, было одной из самых неожиданных новостей, которые я получала за последний месяц. Собственная кончина так сильно не удивляла.
Скосив глаза на вход, я попыталась донести до очередного пришедшего на поиски работы соискателя, что орать на начальника и требовать от него, чтобы он убрался прочь, не самая разумная идея. Все попытки, правда, зарубались на корню. Никто из десяти мужиков не желал меня слушать и воспринимать всерьез. Я же, наблюдая за всем этим бедламом, медленно, но, верно, закипала и доходила до точки кондиции, после которой уже как-то все равно, кто перед тобой, хочется просто крыть по батюшке и пару раз врезать в нос.
— А ну закрыли свои пасти, — рявкнула я так, что, наверное, половина города услышала. — Вы работники или базарные бабы? Надоело, если еще хоть кто-то из вас скажет слово без моего разрешения, полетите за дверь! Мы хоть и маленькое печатное агентство, но в этом городе не так много периодических изданий, способных тягаться с нами. И вот сейчас вы предлагаете мне взять на работу несдержанных, невоспитанных, хамоватых идиотов?
— О, смотри, — от двери послышался знакомый голос, — малахольная, поешь хотя бы.
— А она что, не немая? — удивился один из ребят, работающих лично с главой.
— Кто она? — рявкнул бармен. — Будет тебе, матом знаешь, как Заха крыла, когда тот печатный станок сломал. У меня трое аж записывать стали. Вот теперь и думай, из-за чего глава в ней заинтересован.
— Чего случилось? — устало потерев переносицу, обернулась я ко входу. — У меня собеседования идут.
— К тебе Холь хотел подойти, да все боялся, — ткнул Нико в амбала за спиной.
— Вот как надумает, так пусть и подходит, — фыркнула я. — А то шкаф два на два, а трус, каких еще поискать. Итак, вернемся к нашим баранам. Точнее, к вам, господа интервьюеры. Никто из вас даже не почесался узнать информацию о владельце и новом порядке. И вы зовете себя журналистами. Три раза ха и семь раз мое фи! С такими работать ниже моего достоинства. Но я все же не злая мегера и готова дать вам шанс. Коли места на первой и третьей полосе все еще свободны, их и разыграем в дуэли между вами. Кому не интересно, выход вот за теми милыми ребятами. А вы, кстати, столбами не стойте, мне надо мебель на третьем этаже перетащить, схема у двери приколота.
— Босс, тут баба не в меру говорливая, — протянул кто-то из новеньких ребят. — Можно ей накостылять, а то руки после больнички чешутся. Хочется на ком-нибудь потренироваться.
— Ну потренируйся, — ехидно так протянул Холь, — второй раз за больничку платить не стану. Э-э-э, госпожа начальник, не серчайте, он у нас немножко того, головой в детстве стукнутый. А мебель таскает на ура. Но не бейте его, прошу, он мне еще завтра пригодится.