В холле уже собрался практически весь персонал, и даже несколько работников Маривала пожаловали на столь грандиозное событие. В моих глазах оно ничем не выделялось из рутинного рабочего круга, но, кажется, тут было редкостью. Хоть красную ленточку на входе вяжи и торжественно разрезай с музыкой, шариками, полуголыми девицами. Да уж, не к такому я стремилась, признаться честно. Но хотя бы пафосную и громкую речь точно стоит высказать, а то реально не поймут меня, как хозяйку этого места.
— Дамы и господа, в этот необычный и солнечный день мы собрались с вами по одному очень важному поводу, — встав на последней ступеньке лестницы, я привлекла к себе внимание сотрудников. — Наверное, каждый из вас думает о том, как это непросто, начать с нуля то, что уже не смогло выжить. Но в наших с вами силах общими стараниями проторить себе путь. Да, никто не обещает, что уже завтра мы с вами получим золотые горы и в мгновение ока разбогатеем. Нет, это будет сложный и тернистый путь. Возможно, нас даже станут преследовать по закону, но это мы еще посмотрим. Горячие сенсации бывают непростыми штучками. Вдруг завтра обнаружится, что у короля есть дочь, которую он в самой высокой башне замка прячет? А если даже и нет, то через год при помощи наших трудов и приложенных сил, город поверит и в эту сказочную чушь. Работа журналиста опасна и трудна. Правда и ложь иногда настолько тесно переплетены, что неизвестно даже богам, где скрывается истина. Так что давайте сделаем все для того, чтобы уже завтра про нас заговорили все люди! Захватим сперва этот город, а затем целый мир!
— Да, станем номер один! — поддержали меня разномастные голоса, раздававшиеся со всех сторон.
Надо же, я не зря прошла мотивационный тренинг. Вон, как глаза у всех загорелись. Теперь могу быть спокойной, мы на самом деле покорим все вершины. Главное — верить в собственные силы и идти за мечтой. Они хотели писать, так что теперь сделают все, что я скажу, лишь бы не лишиться собственного голоса. Журналистская гордость — вещь, которую трогать опасно. А они уже посмотрели, как меня попытались скрутить на вечере.
И пусть к настоящему положению дел все не имело никакого отношения, я рассказывать об этом не стану. Буйная фантазия мне только на руку, и если в одном из таких лабиринтов они набредут на мысль, что газете пытаются заткнуть рот еще до выхода… То так тому и быть. Точка невозврата пройдена. Я начинаю большую игру за власть и свободу угнетенного народа!
Глава 30
С момента запуска печатной линии прошло больше трех недель. События описывались одним единственным словом: «рутина». Вообще ничего интересного. Я крутилась, подобно белке в колесе, и даже не могла толком отдохнуть. Дергали меня со всех сторон. А тем более неожиданно оказавшийся эрцгерцогом господин Свато проявлял недюжинную активность. Постоянные приглашения на ужин или прогулку я удачно отвергала отговорками под предлогом того, что у меня слишком много работы. Хотя какие тут претензии, у меня ее действительно было завались. Из-под горы документов моей макушки не казалось.
Закутавшись в пушистый плед, я сидела и разбирала бумаги, медленно продираясь сквозь знакомые понятия, которые слишком тяжко давались Цирсцелле, не привыкшей так часто и много думать. Ну ничего, я еще натренирую мозг, и его перестанет клинить на словосочетаниях: «себестоимость производимой продукции» и «розничная цена отпускаемой продукции». Все это лишь дело привычки, которой не было у настоящей хозяйки моей новой личины. Но труд сможет сделать многое, в том числе и исправить такое положение дел.
Промочив горло едва теплым чаем, я с удивлением обнаружила, что на первом этаже срочно потребовалось мое присутствие. Интересно, что опять стряслось? Вроде ни на наводнение было не похоже. А по другим поводам я приказала меня не трогать. И так голова идет кругом. Не хватало слечь с переутомлением, первыми признаками которого я могла уже наслаждаться в полной мере. Но делать было нечего, пришлось откладывать недочитанный лист со сметой на следующий квартал и спускаться.