Стараясь не показываться и не привлекать к себе внимание, я прижалась к стене и корила себя за собственную глупость. Не зря же мне с самого раннего детства повторяли, что подслушивать нехорошо. Это поступок, недостойный добропорядочного человека. Но, кажется, само провидение в тот день решило, что мне следует услышать их разговор. Даже в самом страшном сне я представить не могла такого. Оказывается, я так сильно бесила всех в группе, что от меня решили избавиться. И не абы как, а выставив неблагочестивой идиоткой.
После этого известия у меня в голове словно что-то перещелкнуло. Чего я тут сижу, сопли на кулак наматываю. Либо сейчас принимаюсь за работу, либо вот такие мерзопакостные личности, завидующие всем на свете, утопят меня и сдадут властям по каким-нибудь поддельным обвинениям. И потом даже папочка не сможет меня отмазать от тюрьмы или казни.
Так что как только эта пара придурков покинула лекционную, я решительно поднялась с пола, поправила темно-синюю юбку в пол и собралась на баррикады. Профессор нашелся в большой лаборатории. По одному виду булькающего варева в котле я определила лечебный состав от простуды, о чем и осведомилась у преподавателя. Удивленно окинув меня взглядом подслеповатых глаз, он тепло улыбнулся и предложил присоединиться к занятию.
Вот так за разговорами ни о чем я медленно и подвела все к главной теме, волнующей меня. Старичок, конечно, удивился, но посетовав на то, что молодежь нынче шибко самостоятельная, пообещал подумать над моими словами. Приняв это за положительный ответ, я, весело насвистывая любимую мелодию, принялась оперативно шинковать корень петрушки, который нужно будет добавить в варево. У меня получилось!»
В груди вроде сердечко перестало так безбожно пошаливать, а значит, можно было отправляться спать. Утро вечера мудренее, и возможно, то, что мне сейчас кажется настоящей бедой, уже с рассветом превратится в шанс, которого мне так не хватало. Ладно, сейчас мои мысли не могут быть кристально ясными, и я начинаю заводить саму себя в тупики памяти и выискивать логические провалы там, где их в помине не было. Спать! Немедленно и, желательно, часов семь, не меньше.
Глава 32
Как я и предполагала, явление в мой скромный издательский дом такой оравы во главе с явно не низкого полета женщинами привлекло ненужное внимание. Правда, я ждала хотя бы несколько дней на передышку и мозговой штурм. Но не сложилось. Уже на вторые сутки после того, как произошел инцидент, ко мне завалились с ордером на обыск два десятка столичных дознавателей. Маску хладнокровия и вежливого игнорирования я удержала на лице только чудом и благодаря многолетней выдержке. Хвала всем богам, что и не такое приходилось переживать.
Узрев толпу у себя на пороге, я даже перепугалась поначалу, но потом, взяв себя в руки, поняла, что бояться нечего. Я не состою ни в каких подозрительных организациях, гильдия информаторов не в счет, и не храню запрещенные материалы в редакции. Из этого можно сделать смелый вывод о том, что вменять мне что-либо у них нет никаких прав. Я невиновна, и точка. Доказательств и улик, которые не оспорил бы толковый адвокат, в природе не существовало. А значит, любое волнение на лице даст им больше поводов задуматься.
Пока крепкие ребята в форме переворачивали вверх дном мое скромное пристанище, мы всем составом попивали чай в холле. Нечего было давать им простор, но я решила, что действительно проще продемонстрировать лояльность, чем потом раз в месяц терпеть подобные унижения. Да и журналистов в эту минуту стоило держать в узде. Те, конечно, смирились, что их боссом неожиданно оказалась женщина. Весьма необычная, эксцентричная и порой генерирующая настолько неправдоподобные идеи, что их хотелось воплотить в жизнь. Но все же я была женщиной, а значит, никаких возможностей защитить себя не имела.
За все время пребывания в этом мире я накрепко усвоила урок, что темпераментом тут обладают о-го-го каким, не хуже горячей южной крови. Так что давать им волю и позволять бросаться на мою защиту я не могла. Сейчас либо я сама смогу отстоять собственные права, либо грош мне цена, как будущей пособнице государственного переворота. Можно сказать, что это проверка моих навыков в первом реальном сражении. Неожиданном, но вполне логичном в реалиях вновь открывшихся обстоятельств.