Пришёл ответ от министра молодежной политики, пришлось переключиться: он, как и ожидалось, звал её покататься на своей супермашине.
«Какой предсказуемый!», – вздохнула Мифлуха и набрала ответ: «Мама скоро вернётся». Отправив сообщение, Мифландия почувствовала, что на том конце тоже вздохнули.
Требовательно замигало третье окошко.
– У меня в правительстве двадцать три человека одних только министров, – сообщила Мифлуха монитору и открыла сообщение.
Из недлинного неграмотного текста, набранного сплошь, без всяких пробелов и знаков препинания, можно было понять, что её министр экологии любил природу прямо в этот самый момент. Он был в зоопарке и набирал сообщение через планшет. Президент всегда удивлялась тому, как точно министр знал особенности ареалов обитания всевозможных экзотических видов… До тех пор, пока не познакомилась с ним в чате и не поняла, откуда брали своё начало его обширные познания. Ей даже пришлось спешно распорядиться, чтобы посла Ирриании, запертого в одном из вольеров зоопарка, переместили в закрытое на ключ помещение – иначе Третьей Иррианской было бы не избежать. Мифлуха подыскала смайлик, который, по её мнению, наиболее точно отражал гамму чувств, посетивших её при известии о близости министра с утконосом, когда ответил финансист.
Через некоторое время отписался и министр обороны. «Плётки и шарики», – прочитала Президент.
– И бенгальские огни, – тут же написала она по ассоциации и отправила, не задумываясь.
На том конце пришли в полный восторг.
Через некоторое время, когда Мифлуха уже сочла, что все министры созрели, она объединила чаты в единый поток, сменив имя на Мифландию Вторую.
– А теперь перейдём к повестке дня завтрашнего заседания правительства, – рубанула она. – Предлагаю полностью посвятить его борьбе за нравственность. Возражения есть?..
Возражений не было.
И
И, если уж честно, то картина, развернувшаяся на столе, совершенно точно была послебатальным полотном: остались одни объедки, а рыбина, общипанная до состояния скелетированной головы, пыталась показать несуществующий язык; пудинга не существовало, от вина же осталось только мокрое место на роскошной скатерти. Мифлуха грустно моргнула, закатила глаза и, вспомнив предбатальное убранство стола, сладко икнула. Слева от стола на сдвинутых стульях дрыхла личная телохранительница Мифлухи, героиня Первой Иррианской, Карин Пинк. Заметив, что Карин по-детски зажала в кулачке гранату, Мифлуха ещё раз икнула и решила не беспокоить защитницу понапрасну. Собственно, из-за этого своего решения Мифлуха попала в затруднение: ей всё же очень хотелось узнать, что здесь было вчера и по какому поводу был накрыт такой пышный стол.
– Какого ж чёрта мы тут… – шёпотом поинтересовалась Мифлуха у самой себя и постаралась как можно тише вылезти из-за стола. Но, разумеется, раритетное кресло заскрипело, а скатерть поехала за ним на пол вместе со всеми блюдами, с грохотом засыпавшими пол остатками вчерашних яств.
Карин не шелохнулась, продолжая сладко посапывать.
– Эх… Если бы все работали так, как она спит, – сказала Мифлуха в голос, уже ничего не страшась, – у нас было бы передовое государство!
Мифлуха, тяжело ступая по полу, обошла длинный стол и достала из массивного дубового шкафа свой ежедневник. Эта пухлая книга в жёстком переплёте, подарок Бумажного комбината № 1, ещё ни разу не требовалась Мифлухе. Но она вспомнила тучного вечно улыбающегося директора предприятия и его рекомендацию: «Чтобы ничего не забывать!», с которой он вручил в начале года эту книженцию, и прониклась к нему какой-то странной теплотой. Открыв наугад и пролистав несколько страниц, Мифлуха наткнулась на надпись, сделанную чьим-то незнакомым почерком. Восьмого октября в ежедневнике чьей-то нетвёрдой рукой поперёк страницы в «важные дела» был записан «Конец света». Не зная точно ни текущего числа, ни, тем более, дня недели – сомневаясь даже в месяце, Мифлуха вдруг твёрдо поняла, что восьмое октября было вчера и праздновали все именно его.
– Святые… – Мифлуха запнулась и с интересом перелистала ещё несколько страниц, – Затейники. Это что ж выходит? Выходит, вот ты какой, ад для дураков – всё уже было, причём вчера, причём уже вроде бы и не с тобой?..
Массивная дверь скрипнула, и в зал торопливой походкой зашла какая-то бабушка с ведром и шваброй. Всплеснув руками, она что-то буркнула себе под нос и принялась собирать раскатившиеся по залу столовые приборы. Деловито пройдясь по залу, она быстро начала приводить его в порядок – рыбные кости собрала в ведро, отобрала у Карин гранату, уложила посуду в скатерть и, завязав её в узел, собралась было уйти, но Мифлуха окликнула её: