– Не возражаю.
Министры с огромным облегчением начали подниматься со своих мест.
– Простите, – почти что пропищал глава Центральной избирательной комиссии, – я должен сделать важное заявление.
Все мрачно уставились на него, а министр науки даже наступил ему на ногу под столом, чтобы тот заткнулся.
– Дело в том, что мне только что поступил полный пакет документов от альтернативного кандидата. И вы знаете, я вынужден, просто вынужден его принять – потому что по ИнТэВэ уже во всю об этом рассказывают, а у нас всё в плане закона так написано, чтобы можно было избираться, – в зале повисла гробовая тишина. – И-и-и… Это не я придумал, это парламент пока ещё не отменил… – извинился глава избиркома.
– Кто? – спросила Президент.
– Вы… Ну, то есть мне кажется, что это вы… но… в купальнике.
На мониторах, расставленных на столе заседаний, загорелись две карточки выдвинутых кандидатов. Сомнений не оставалось – на первой Мифландия Вторая была представлена в каноническом образе в любимом платье со стразами, а на второй – Мифландия Вторая была в купальнике и тянула через соломинку коктейль. Остальные данные, включая место жительства, совпадали полностью.
– Выбирать из двух личностей Мифландии Второй – это и есть истинная демократия, – не отвлекаясь от тетриса, задумчиво сказала Карин Пинк.
– Так вот, – сказала бывшая государственная преступница Мария, – тут у нас человек-самородок, только не надо задавать ему вопросы. Просто давайте ему сведения, и он вам сам что-то об этом всём расскажет. А от вопросов он перевозбуждается.
– Хо-хо, – заулыбалась Мифлуха. Мария тяжело вздохнула и села за стол.
В зал быстрой походкой вошёл человек в очках и с аккуратно зачёсанными на бок светлыми волосами. Он поставил кейс, раскрыл его, вынул кипу бумаг, закрыл и сел.
– Добрый день, – аккуратно начала Мифлуха.
– День, чисто статистически, достаточно обычный, – парировал гость.
– Я сегодня ела солянку с маслинами, – возразила Президент.
– С косточкой или нарезкой? – уточнил гость и стал что-то рассматривать в своих бумагах.
– А какое это имеет значение? – удивилась Мифлуха, а Мария и Карин одновременно тяжело вздохнули.
– Как это «какое»?! – резко возбудился мужчина, – Те, что с косточкой, производят в Греции и Италии, там же консервируют, те, что резаные – это реэкспорт в другие регионы, сырье уходит на переработку за копейки, а потом за счёт удаления косточки цена увеличивается минимум в полтора раза, при том что снижается масса. Но когда мы говорим о логистике последующего…
– Стоп, стоп, стоп, – прервала гостя Мария. – У нас всё чуть проще: завтра будут выборы Президента.
– Кандидат один – действующий Президент, он пользуется поддержкой административного ресурса, выборы безальтернативны. Но, я думаю, тогда бы вы меня не позвали. Что, появился второй кандидат, самоубийца? Впрочем, тогда бы вы позвали не меня, а значит… У Президента Мифландии Второй серьёзная шизофрения, осложнённая синдромом множественной личности. На фоне диссоциативного расстройства идентичности её вторая личность втайне от первой выдвинула себя кандидатом в Президенты и начала активную избирательную кампанию с целью свержения первой личности. Знаково!
Карин и Мария внимательно посмотрели на Мифлуху, та из-за проявленного к ней повышенного интереса раскраснелась и улыбалась во весь рот, стараясь при этом придать лицу серьёзный вид.
– Активную избирательную кампанию… – не спросила, просто повторила Карин.
– Да-да! Иначе и быть не может, ведь ей нужна раскрутка – её никто не знает, ей надо отделить себя от иной Альтер-личности, обзавестись своими паттернами восприятия и самостоятельно взаимодействовать с окружающей средой.
Карин молча щёлкнула кнопкой пульта, включив телевизор на сверхпопулярном ИнТэВэ. На экране Мифландия Вторая в купальнике давала интервью журналистам.
– Моя оппонентка хочет только одного – оставаться жить во Дворце, вкусно есть и сладко спать. И за это она готова отправить на смерть миллионы невинных и сложить собственную голову! Она и сама не раз признавалась в этом публично.
– А чем вы отличаетесь от неё? – не унимался журналист.
– Мне нужно немного – я хочу оставаться жить во Дворце, вкусно есть и сладко спать – и я готова за это дать миллионам хлеб, работу или что там им ещё нужно, может быть, даже пожертвовать жизнью. И я не раз и не два уже говорила об этом публично.