– Нет. С чего ты взял? И потом – сколько раз тебе говорить, чтобы ты меня просто Сергеем называл или Серегой, а не товарищем Сергеем…
– Да ты бледный сегодня весь, как будто температура у тебя. И на часы постоянно посматриваешь. Если у тебя температура – так ты иди, я работу за тебя закончу. Надо к доктору идти, зачем больным на работе сидеть?
Я улыбнулся…
– Спасибо, Мустафа, но я здоровый. Честно, здоровый. К доктору мне не надо.
– Ну, смотри. Сейчас опасно, осень, многие из советских с открытыми окнами живут и простужаются. Воздух холодный с гор идет…
– Я с закрытыми окнами живу…
С самого утра я чувствовал себя и в самом деле скверно – не из-за простуды, нет – я был здоров. Почему-то меня потрясло то, что сказал Горденко. Я сам копался в себе и не мог понять – что же вызвало во мне такие чувства…
Ну, сказал человек такое о Михееве – и что? Он же должен был на допросе правду сказать, верно ведь? Верно. Он ее и сказал – какой бы она не была. Почему он до этого ничего не сказал? А как он должен был сказать? Такое горе, тело в Москву отправляют – а он должен был выйти вперед и сказать: "А вы знаете, товарищи, ведь покойник то спекулировал вовсю, ростовщичеством занимался и вообще позорил звание советского гражданина! Вот ведь как!". Так, что ли? Да нет, конечно. А как тогда? Мне наедине сказать? А с чего он должен был это сделать? Ну бред же в голове, самый настоящий бред..
И тем не менее – в голове назойливо, словно муха вертелось слово "предатель". Я злился сам на себя, отгонял его как мог – но оно упорно возвращалось снова и снова. И что с этим делать – я не знал…
Время до обеда тянулось медленно – но, наконец, стрелки часов сошлись в апогее – на цифре двенадцать. Выждав несколько секунд, я встал…
– Выйду ненадолго, ладно?
– Хорошо…
Надеюсь, голосом себя не выдал…
С нарочит небрежным видом, чувствуя себя едва ли не Штирлицем из с""Семнадцати мгновений весны" я прошагал по коридору, свернул к туалетам. Хорошо если там никого нет – а если есть, что делать?
Но там никого не было, кроме Павла Степановича. Тот мыл руки…
– Павел Степанович…
– Заходи. И дверь закрой. Тут защелка только на кабинках, прикрой дверь поплотнее…
Я сделал то, что от меня требовалось
– Рассказывай…
– Вчера провели повторный обыск в квартире у Михеева – я и Глазко, вместе.
– И что нашли?
– Нашли тайник. В книге. Пустой…
– Книга большая?
– Да нет, не энциклопедия, обычного формата но толстая… Решения какого-то съезда КПСС, нам сразу в глаза бросилось – зачем она на полке стоит…
– Съезда, говоришь… – полковник Варяжцев закрутил кран с водой, вынуд из кармана носовой платок, начал вытирать руки – еще что?
– Есть показания. Их дал сосед наш по подъезду, советник Горденко. Если верить этим показаниям – выходит, что Михеев занимался спекуляциями, ростовщичеством, махинациями с валютой. Павел, Степанович, ну быть же этого не может…
Я ожидал, что Варяжцев проявит эмоции, хотя бы выругается – но он вместо этого … улыбнулся!
– Вот оно как, значит… Интересно, интересно… Еще что?
– Ничего.
– А сам то в это веришь?
– Нет – твердо сказал я
– И правильно не веришь. Помнишь, я тебя предупреждал, чтобы ты вел себя тише воды, ниже травы?
– Помню.
– Вот и тут то же самое – безапелляционно заявил Варяжцев – ай, молодцы соседи (соседи, так было принято называть КГБшников в среде ГРУшников – прим автора )! Ох, молодцы! На ходу портянки рвут!
– Вы о чем? – не понял я
– Да все о том же. Провокация это, понимаешь? Провокация самой чистой воды. Михеев мешал кому-то из КГБшников, причем на высоком уровне сидящему – вот тот и подготовил провокацию, чтобы поднять скандал и выслать его из страны. И это не просто междоусобная борьба, тут намного круче. Тот, кто все это подготовил – скорее всего, ему не нравилось о, что Михеев ищет источник дезинформации. Значит, он и был этим самым источником дезинформации… Вот суки!
– А Горденко?
– А что Горденко? Скорее всего, он и должен был выступить с обвинением Михеева в спекуляциях. Дело это серьезное, без свидетелей никак. А сейчас он и выдал вам эту информацию, заранее подготовленную, чтобы сбить следствие с толку и не дать ему нащупать правильный путь.
Предатель…
– Так что, Горденко – предатель?
– Да какой предатель… – махнул рукой Варяжцев – негодяй и все. Мерзавец, согласившийся подставить человека. Горденко никак не может быть источником дезинформации, это человек не того уровня. За ним стоит кто-то другой…