- Что ты здесь делаешь? – Прочеканил Владимир, не понимая ровным счётом ничего.
- Ты велел позвать хозяйку сего дома? Так это я, мой дорогой, - довольно вздохнув, она подошла к вазе, что стояла на столе. – Тебе не кажется, что лилии не подходят под интерьер? Надобно здесь многое переделать, видно что прежняя хозяйка оказалась никуда не годной.
- Что ты себе позволяешь? – Резко бросил он, находясь на грани своего терпения.
- Я приобрела сей дом и намерена разделить с тобой эту радость, -заявила она.
- Куда они уехали? – Владимир ожидал чего угодно, но увидеть её это никак не входило в его планы.
- Покуда мне знать, - отозвались она, бросая на него взгляд.
- Ты это специально устроила? Чего ради весь этот спектакль? – Прочеканил он, созерцая её блаженный вид.
- Что ты дорогой, я и подумать не могла что ты найдёшь меня, - с улыбкой протянула она. – Хотя ты искал её, токмо знай ты никогда не найдёшь эту мерзавку.
Владимир резко подошёл и сжимая напряжённые плечи, смотрел в яростный и решительный взгляд.
- Где она? Где София? – Прочеканил он, желая вытрясти из неё правду.
- Оставь меня, - она освободилась от его рук и отошла наслаждаясь видом его поражения. – Мне неизвестно это. Даже знай куда подалась эта девица, я бы не сказала.
- Ты фальшива насквозь, - бросил он. – Ты всё знаешь, всё продумала. Но я найду её чего бы это не стоило.
Он развернулся к выходу, полный решимости найти Софию и сына.
- Можешь икать хоть до конца дней, токмо эта девица и её бастард уже слишком далеко, - желая его задеть произнесла Анна тоном полным довольства происходящим.
Он едва помнил как приказал вознице как можно быстрее трогать. От разочарования, что рвало на части он со свистом втягивал воздух, а руки блуждали по сиденью, казалось по нему проехали колесом. Надменное лицо Анны по прежнему смотрело на него, её глаза сверлили и смеялись над ним, а он ничего не мог сделать. Владимир знал только одно, она знает куда цыган увёз Софию и Алёшу, а он сделает всё дабы найти их. Он намеревался как можно быстрее добраться до исправника, где расскажет о его преступлении, а Татьяна это подтвердит.
На следующий день Владимир в полной готовности ждал когда экипаж будет подан к парадному. Он хотел посетить Петра Сергеевича, дабы доложить о ситуации с цыганом и сделать всё, но Софию. Внутри него нарастало беспокойство, он предполагал что возможно на поиски уйдут месяцы, а как жить всё это время непонятно. Он бранил себя, обрушивал весь гнев, что рвался наружу, винил что так долго тянул, пытаясь решить сию ситуацию и потерял её и сына. И сново безмолвные слова брани ударялись о его душу и он повторял что не отпустит, а вернёт их, ведь тепереча она свободна от уз брака, хотя его и вовсе не было. Сжимая кулаки он хотел добраться до ненавистного цыгана, который посмел отнять самое дорогое что есть, но успокаивал себя, тем что тот сгинет на каторге.
Мысли его прервала Марианна, что принесла букет полевых цветов. Она осторожно поглядывала на мрачного хозяина, не решаясь прервать застывшую тишину. Вздыхая она поставила их в вазу, замечая нетронутую чашку кофе.
- Может нынче приготовить особенный ужин? – Сказала она, желая разредить обстановку.
- Ты думаешь я могу думать о еде, когда я ничего не знаю о Софии? – Он резко повернулся, сверкнув недовольным взглядом из-под нахмуренных бровей.
- Но жизнь не заканчивается, - парировала она.
- Без неё и сына мне нет жизни, - прочеканил он. – Я не намерен больше жить наполовину и землю переверну дабы найти их.
Любые слова бессильны против голоса сердца, что зовёт к единственному человеку. Это не он её выбрал, а его душа тянулась к ней, как тянутся растения к солнцу, как корабль, который рано или поздно найдёт свой берег. И ежели ему суждено утонуть, то он унесёт за собой всё без остатка, так и в жизнь уходят не люди, а их история, дела, поступки. Без кого кто любим нет покоя, счастья и всё сплошное безразличие, всё равно что есть, куда идти, а свет кажется серым. Горе сердцу, способному любить до поглощения другого человека, но оно самое счастливое, узнавшее такое чувство.