- Предатель, - вскрикнула она, упираясь до боли в деревянное сиденье. – Я никогда не прощу тебя, мерзавец. Я вышвырну тебя взашей из дому, как нерадивого пса. Ты заплатишь мне, за всё. Я ненавижу тебя и не желаю видеть и дня в моём доме. Я навсегда останусь баронессой Карамазовой.
- Ах, Анна Сергеевна, нельзя быть такой уверенной, - смеясь ответил тот. – Вы не сможете без меня. Я уж позабочусь о нашем будущем. Я заставлю вас относиться к себе наилучшим образом.
- Пошёл к чёрту, - всплеснула она рукой. – Немедля поворачивай к берегу, я не желая и минуты быть в твоём обществе.
- Не торопись, моя милая, - протянул он. – Мы ещё не всё решили.
- Я уничтожу тебя, - Аннет угрожающе подняла палец вверх. – Ты пожалеешь о своём предательстве.
- Вы ещё красивее когда злитесь, но вы не вернётесь в тот дом, - как можно спокойнее ответил он.
- Что? – Терпение Анны было на пределе и она привстала удерживаясь за край.
- Я вас очень люблю, знайте это, - прошипел он протягивая к ней руку.
Аннет отпрянула, но он притянул её к себе несмотря на отчаянное сопротивление. Скрутив ей до боли руки, он парализовал её движение, отчего она стала кричать и звать на помощь. Но никто не мог её спасти, когда она поняла что Амадеус пытается сбросить её в воду. Она цеплялась изо всех сил, лодка качалась из стороны в сторону, а он в несколько движений перекинул до смерти испуганную хозяйку за борт маленького судёнышка. Тяжело дыша он наблюдал как она бьётся в воде, точно птица упавшая с высоты своего величия в холодную и неприветливую воду. Её крик затих, когда тяжелое платье потянула вниз на самое дно, где находят покой речные обитатели и где не место человеку. И только пролетевшая рядом ворона отчаянно крикнула, там где только что погрузилась под толщу воды уверенная в своих силах Анна Карамазова.
Глава 36.2
Владимир миновал ворота поместья в полдень, когда тяжёлые облака наступали со всех сторон и предупреждали о непогоде. Он осмотрелся, но не нашёл никаких изменений, всё выглядело таким, каким он оставил когда покинул Карамазово. Он направился в дом с мыслями, что там причина того беспокойного письма Марианны и с каждым шагом страшные предположения наступали, показывая свои уродливые выражения. В вестибюле его встретил Степан, но на все вопросы лишь отмахнулся, уверяя, что надобно поговорить с другими обитателями дома. В гостинной он нашёл Марианну, она стояла точно тень у окна и смотрела на хозяина поникшим взглядом. Облачённая в чёрное платье, она излучала траур и по распухшим от слёз глазам, он понял что случилась настоящая беда.
- Что произошло? – Спросил он, не в силах пошевелиться от гнетущего ощущения.
- Ах, Владимир Иванович, - она бросилась к нему в объятия и залилась слезами. – Анна Сергеевна…
- Что с ней? Опять она что-то натворила? – Он был готов услышать, что она вновь пытается его вернуть и сейчас лежит в кровати, придумав очередную болезнь.
- Её больше нет, - еле выговорив Марианна истошно зарыдала и почувствовал её слабость, Владимир усадил её на канапе.
- Как это? Она покинула мой дом? – Он сел рядом, положив ладонь ей на плечо.
- Она утонула… - дрожащими губами процедила та. – В реке. Выпала из лодки, понимаете.
- Утонула? – Прочеканил он, вставая с места. – Но как? Когда?
- Пару дней назад, - вытирая слёзы платком прошептала экономка. – А остальное спросите у Амадеуса Новаки, он был с ней тот день.
Владимир смотрел на поникшую Марианну, прокручивая в голове её слова. Казалось всё выглядит как прежде, те же предметы, обстановка, всё на своих местах, кроме той что уже никогда не вернётся. Из окна пробрался бледный луч солнца и замер на столешнице, а после становился всё бледнее, а после исчез вовсе, точно из него вынули все силы. Так и людьми, сначала они полны жизни, новых планов, идей, а после угасают точно потерянные лучи солнца, не способные никого согреть. Всё имеет свой срок, свои временные рамки и ничто не может их расширить или продлить, перед нами есть только выбор.
В гостиной потемнело, небо заволокло тучами, послышался раскат грома. Владимир думал о прошлом и будущем, что уже сделано, а что только предстоит, ведь для него жизнь только начиналась. Он бы хотел грустить об Анне, так полагается примерному супругу, если не плакать, хотя бы жалеть её. Но он не примерный муж, а сердце его не сжимается от боли, а наоборот – он думает о том, что жизнь его круто изменится. И ежели бы не несчастье, то он бы просил государя о расторжении этого нелепого брака и всё равно убрал бы Аннет из своей жизни.