- Я устал, иди к себе, - Владимир отошел в сторону, её. прикосновения казались невыносимы.
- Как скажешь, - с обидой отозвалась она, - не забудь хотя бы попрощаться, когда поедешь.
Он недовольно вздохнул, когда она хлопнула дверью, её общество раздражало, а перед глазами стоял образ Софии. С мыслями о ней он рухнул в кресло и представляя её, их встречу и что его жизнь вновь перевернется, сметая привычный уклад.
Утро выдалось пасмурным. На небе нависли низкие облака, предвещая дождь и непогоду, но даже буря, не смогла бы остановить Владимира. Он заснул только под утро, всю ночь проведя в мыслях о Софии, стоило только закрыть глаза, как она проплывала перед ним, прогоняя дремоту. С первыми лучами солнца, слабо пробиравшимися сквозь плотную завесу туч, он уже спустился вниз и приказал заложить дорожную карету. Наскоро позавтракав, он ждал Марианну для разговора в кабинете. Он намеревался ей рассказать о случившемся и ожидал её возмущения загодя.
- Я нашёл Софию, - не церемонясь заявил он.
- О, Господи, - со вздохом произнесла она, зная что он ищет её, но молилась всем святым, чтобы та оказалась как можно дальше.
- Она замужем, но это не помешает мне увидеть сына и поговорить с ней, - мечтательно прочеканил он.
- Я знаю, всё начнется сначала, - качая головой отозвалась Марианна. - Одумайтесь, Бог с ней, пусть живет как и жила, у вас с Анной Сергеевной только наладилось всё…
- Ничего у нас не наладилось, - ответил Владимир, - и никто мне не помешает увидеть моего сына.
Бессильны слова, доводы разума, рассудок, когда сердце горит огнем страсти. Он был бы рад забыть, не знать, не видеть, но не в силах вырвать часть себя. Она жила в нём и живёт, а без неё он устал и в привычной тоске, лишь увидев родные глаза, воспарял всем своим существом. И теперь готов бежать за ней и не важно, что они оба не свободны, их связывает невидимая нить всепоглощающей любви. Спустя пару часов, Владимир покачиваясь в экипаже всё дальше отдалялся от Карамазова. Крупные капли дождя бились в маленькие окна, барабаня и тревожно постукивая, нагнетая дремоту. От нескончаемого ливня дороги развезло и колеса вязли в наказанной колее тракта. Промокшие и уставшие лошади не сбавляя хода прибыли на ближайшую почтовую станцию. Сменив лошадей, они двинулись в путь, где к вечеру должны были добраться до города, а там Владимиру предстояло решить как действовать дальше. Он понимал, что прежним он уже не вернется и что бы не произошло, он не откажется от Софии и будь что будет.
С момента встречи с Владимиром, прошло почти два дня и все вели себя как будто ничего и не было. Ярослав ни разу не упомянул о нём, а лишь пристально наблюдал за Софией, когда оказывался рядом. Она не знала, чего он хочет, чего теперь добивается и почему молчит, не спрашивает о случившемся. Всё казалось обыденным и привычным - вместе они спускались к завтраку, где их напряжение разряжала Лейла, потом Ярослав занимался лошадьми или сидел в кабинете, а София находилась подле Алёши. Только она не могла быть прежней, всё в ней бежало и стремилось к Владимиру, сердце отчаянно кричало о нём, а ложась в постель и закрывая глаза, она видела только его. Со всем происходившем с ней, она делилась с Татьяной, та молча слушала, порой задавая вопросы и даже невольный слушатель, лучше чем замыкание в себе.
Жить дальше, будто ничего и не было - невозможно, держаться с невозмутимым спокойствием, когда душа рвется в клочья от пережитого – сущее наказание. София боялась начинать разговор о Владимире, зная что закончится все это очередными угрозами и скандалом. Она решила посмотреть, что будет дальше, играя по правилам Ярослава. Несмотря на страх, она жаждала Владимира, от мыслей о нём, приятная дрожь пробегала по коже, устремляясь к самому сердцу. Но и встречи с ним она боялась, хотя и понимала, что это более чем невозможно.
С утра день выдался жарким, на небе проплывали редкие облака, а солнце поливало на землю горячие лучи. София, устав от запретов выходить на улицу одной, нынче решила пройтись по саду. Алёша вдоволь набегавшись по дому, после обеда уснул прямо на руках и она поцеловав сына, уложила его спать. Не смотря на предупреждение Татьяны, дабы идти вместе, София хотела побыть наедине, подумать и успокоить душу, израненную тяжелыми мыслями.
Она вышла на крыльцо, вздыхая сладкий аромат цветущего сада и улыбнувшись солнцу, направилась к парку. Она вспомнила, что давно, не садилась в седло, не мчалась навстречу ветру, когда разметавшиеся на скорости волосы, в беспорядке ложатся на плечи. Ей не хватало свободы, ощущения безграничного счастья от этого. В доме Ярослав не сводил с неё глаз, запрещал гулять одной, выходить с Алёшей и жить как это было до него, а она задыхалась от этого. Его гнёт, точно каменная плита легла на её душу, отражаясь в страхе и страданиях. Он без конца твердил, что отберет мальчика, лишь только она задумает побег и сомневаться в его словах не приходилось. Зная на что тот способен, София содрогалась от мыслей о подобном, потерять сына значило умереть в мучениях без него.