Ей было нечего ему сказать и она поднялась к Алёше. Увидев мать он бросился к ней и обнял маленькими ручками, а она принялась без остановки его целовать. В детской он усадил её на пол и разложив солдатиков, принялся изображать сражение, вручив ей несколько храбрых воинов.
Утром следующего дня, за завтраком София напомнила Ярославу, что намерена прогуляться верхом по округе. На это он недовольно посмотрел на решительно настроенную Софию и нехотя дал согласие. Внутри кипело от возмущения, её выводило из себя его стремление контролировать каждый шаг, запрещая что ему заблагорассудится. Но всякий раз смирила себя, в надежде однажды убежать отсюда подальше, забыть его как всякое ненужное и бесполезное. Они вышли вместе и дошли до конюшни, где Ярослав выбрал на его взгляд самую спокойную лошадь. Приказав конюху оседлать, он в очередной раз предложил Софии примирительную прогулку, но та наотрез отказалась. София без чьей либо помощи уселась в седло, чувствуя свободу от предстоящей прогулки.
Под недовольным взглядом Ярослава, она направила лошадь рысью, в сторону рощи, всегда привлекающий, своей красотой и величием. Она чувствовала что наконец обрела себя и крылья её расправлены, никто не довлеет над ней. Её тело обрело легкость и простоту, стремясь навстречу ветру, она не могла надышаться волей. Волосы разметались по спине и под лучами полуденного солнца, казались золотистыми, а шелковые ленты, как парус развивались на скорости. Она была по-настоящему счастливой, щёки приобрели насыщенный розовый цвет, а с лица не сходила улыбка. Казалось мгновение и она взлетит, дабы надышаться безграничным пространством, что обнимает её. Потянув поводья на себя, София остановила лошадь, наслаждаясь видом природы. Лес уже распустился и в его зелёной листве, солнце играло, обливая потоками лучей. София глубоко дышала, чувствуя раздолье и свободу, прислушивалась к звукам тишины, прерываемой трелями птиц. Бескрайнее поле, соединялось с голубым небом вдали, перетекая в единое целое, где они обретали покой и вечность. Эта картина завораживала и София замерла, любуясь сей красотой.
До рощи оставалось не более одной версты, она хотела привязать лошадь, а сама побродить среди деревьев. Умиротворение дня и покой вокруг, действовали завораживающе, даруя прилив сил, восполняя нехватку безмятежности. Она чувствовала себя птицей, парящей среди этих просторов, где нет границ и препятствий и можно бежать куда угодно, обретая свободу. Вдали она уловила движение и это был всадник. Он стремительно приближался к ней, сокращая расстояние и София растерялась, не зная кто бы это мог быть. С его наступлением, сердце стучало всё сильнее, а в его облике она различала знакомые черты. Она поняла, что им оказался Владимир. Вмиг руки ослабли и поводья ранее натянутые, бесполезно повисли возле гривы. Почувствовав это, лошадь беспокойно перебирала ногами, а взволнованная София потерялась в своих ощущениях. Она поняла, что её спасение - это бегство, от него, от себя, только бы не упасть в бушующее море страсти, избегая объяснений и последствий этой встречи.
Она голопом направила коня в сторону рощи и хотела скрыться от него в куще деревьев. Сейчас София не могла думать почему он здесь, как он нашёл, одно ясно он её видел и пытается догнать. Она почувствовала, себя загнанной в ловушку, а прежняя свобода растаяла лёгким дымом в воздухе. Лучше провалиться сквозь землю, чем пытаться объяснить почему она сбежала от него столь внезапно четыре года назад и причину своего замужества. Оказавшись в двух шагах от леса, минуя стремя она спрыгнула на землю и наскоро привязав коня к ближайшему дереву, устремилась вглубь. Задевая юбкой кусты, мешающие движению, София не помня себя бежала сама не зная куда. Низкие ветки задевали волосы причиняя боль, ударяли по лицу, обжигая кожу, пару раз она споткнулась о валежник и казалось непременно упадет, но удержалась на ногах. Ей чудилось, что она сошла с ума, что Владимир совсем рядом и его шаги слышны позади.
София подбежала к большому дереву и прижавшись спиной, пыталась спрятаться за его широким стволом. Она прерывисто дышала, до боли обхватив ладонями грубую кору и отчаянный стук сердца, смешался с птичьим гомоном. Она не знала почему боиться и стоит ли бежать, но сейчас молилась, чтобы Владимир её не нашёл и не преследовал более. Страхи смешались с непреодолимым желание кричать ему о любви и броситься в объятия, умоляя забрать с собой. Она затаила дыхание и прислушалась, улавливая шорохи и хруст веток.