Тяжело дыша Владимир оторвался на миг, смотря в её затуманенный взгляд и подхватив на руки понёс к камину, опуская на мягкий ворс ковра. Они с шумом вдыхали воздух и смотрели в глаза друг друга, понимая без слов. Непослушными пальцами София одновременно пыталась расстегнуть пуговицу на белоснежной рубашке, но ей это удавалось с трудом. Владимир быстро пришел не помощь освобождаясь от одежды и вмиг её губы припали к его груди. Жесткие волоски приятно щекотали щёки, лоб, она покрыла поцелуями его кожу, горячую и влажную. Он поднял её лицо и посмотрел в казавшиеся чёрными глаза и медленно опустился перед ней на колени. Ладонями он привлек её к себе и губы прикоснулись к бедрам. От удовольствия София издала глухой стон, а он продолжал жадно целовать нежную кожу, доводя её до трепета.
Её пальцы погрузились в его волосы и она неосознанно притянула ещё ближе. Она откинула голову чувствуя, что внутри неё огромный шар, готовый в любое мгновение расколоться на части, поглощая её. А его жаркие губы, неустанно уводили в далекий и на время забытый мир наслаждения, где принадлежали только себе. У неё подкашивались ноги, казалось секунда и она упадёт, нарастающая дрожь ударяла по телу, а его бесконечные ласки лишали воздуха, заставляли выхватывать его стеснённой грудью. Ухватившись за его плечи она опустилась на ковер, освещенный всполохами огня в камине, дарующий им остатки тепла. С закрытыми глазами она ощущала, как Владимир обнял её и завладел шеей, опускаясь к груди, от чего она приглушенно застонала, сминая кожу на его спине. Медленно голова коснулась мягкого ворса и она растянулась перед ним в полный рост. Сверху его глаза поглощали её, а при отблесках пламени, они казались ей бездонно – черными, пронзавшими всё её существо.
Она протянула руку, желая его до хрипоты и он опустился, позволяя коснуться лица и груди. На вытянутых руках он повис над ней, имея возможность целовать её влажные губы, продвигаясь всё ниже от шее к животу и бёдрам. Она извивалась под настойчивыми поцелуями и отдавала всю себя, внимая каждому прикосновению. Она согнула ноги в коленях развела их в стороны позволяя ласкать себя самым смелым образом. Жар его дыхания обжигал её чувствительную кожу, выгибаясь навстречу стрелой, она издавала чуть слышный стон, смешанный с шумом дождя. Она тонула и ей не хватала дыхания, она оказалась на грани и не выдержав поднялась ухватившись за его шею, отчаянно к нему принимаясь . Наслаждение поразило огненным шаром, разорвалось под его губами и руками, придавая энергии жизни, что он ей подарил. Он шептал слова любви, а отвечала в ответ, желая чтобы эти мгновения длились бесконечно. Ей хотелось кричать от счастья, такого хрупкого и невесомого, но принадлежавшего только им.
Теперь она казалась себе сильнее и готовой защищать его от любых невзгод и самых скверных обстоятельств жизни. Они опустились на ковер, ставший ковчегом их любви, хранивший тепло и зовущий придаться страсти, рвущейся наружу яркими всполохами. Мощным и смелым движением, Владимир нашёл путь, где они стали едина плоть, неразделимы и связаны одним целым. Она издала протяжный стон застывший на его губах и он вмиг развёл ей руки в стороны, лишая возможности шевельнуться. Они замерли, смотря друг другу в глаза, где бушевало неутоленное желание любви, поглощая их в бездну удовольствия. Его мощные бедра пришли в движения, ударяясь о её и она отчаянно следовала за ним, туда где они рассыплются на тысячи частиц. София чувствовала, что она точно огромный шар, всё в ней готово было подняться до небес и он был ее проводником. Её стоны ласкали его слух и он ускорял темп, желая её все сильнее и безумнее. Он то останавливался, чувствуя как она подается навстречу, то сильнее наращивал ритм и они следовали в одном движение, в едином порыве.
С силой София смяла пальцами ворс ковра, вскрикнув от поразившего её наслаждения, продолжая извиваться под ним подобно дикой птице, угодившей в капкан. Он придавил её собой, целуя влажные губы, тяжело хватающие воздух. Ногами она обвила его за пояс, притягивая к себе, пытаясь унять внутреннюю дрожь, что билась в каждом позвонке. Казалось она летела в потоке бессознательного, отдавая себя Владимиру и ей было его так мало, что и ночи не хватить, дабы утолить ненасытный голод по нему. Он привстал и подался вперед, держа её за талию, наслаждаясь как она кусает губы, при каждом его движении. Её стоны сводили с ума, вид её распластанного перед ним тела, отдающегося до последней капли, лишали рассудка и он ритмично и смело вторгался в него, сотрясая и обезоруживая. Наслаждение ударило по ней и она изогнулась, содрогаясь, точно срубленное дерево, готовое упасть в бездну. Это не остановило его и он продолжал, до тех пор пока всё вожделение до последней капли бурным потоком ни ударило внутри неё, орошая и заполняя точно пустынную землю. Среди звона во всем теле, она услышала его протяжный стон и то как он опустился на неё, переплетая пальцы.