Она округлила глаза и замерла, думая над его словами. Вздыхая София подошла к окну, смотря в темноту, едва различая очертания предметов на улице.
- Если бы ты знал, как этого хочу, - отозвалась она, - все эти годы я мечтала избавиться от него, от его…
София замолчала, понимая что стоит лишь ему узнать обо всем, он тотчас поедет к Ярославу. Она знала тот только и ждет встречи, а ящике хранится револьвер. От одной мысли, что случится трагедия она поёжилась и предпочла молчать.
- Иди ко мне, Софи, - протянул Владимир подходя сзади, она почувствовала, как его ладони легли на укрытые одеялом плечи.
– Прости меня, я не хочу тебя пытать. Скажи ты готова уехать со мной?
- Я хочу, хочу, - она повернулась и оказалась в его объятиях, а он всё крепче прижимал её. – Я не могу без тебя.
- Я больше не оставлю тебя и Алёшу и не позволю никому разлучить нас. – Решительно заявил Владимир.
Он донес её до кровати, укладывая точно дитя и разворачивал одеяло, где она как подарок свернулась калачиком. И вскоре она лежала перед ним лишённая последнего укрытия, её кожа манила и звала его губы, но его внимание привлекло другое. На предплечье виднелись пара синяков, он понял что это следы от пальцев и внутри больно защемило.
- Это сделал он? – Владимир прикоснулся пальцем к синим кругам и требовательно посмотрел на смущенную Софию.
- После нашей последней встречи Ярослав был взбешен, он узнал что я показала тебе сына, - отводя глаза ответила она и тотчас приподнялась, замечая как у Владимира каменеет лицо, превращаясь в налитую злостью маску. – Обещай, что не станешь вступать с ним в войну, не станешь искать встречи?
- Чего ты так боишься, Софи Думаешь я не смогу постоять за себя? – Спросил он, натянуто улыбаясь.
- Что ты, любовь моя. Я не хочу кровопролития, я боюсь, что он заберет Алёшу и исчезнет мести ради, - вздохнула она, передёрнувшись от этой мысли.
- Никто, слышишь, не заберет моего сына и не важно чью фамилию он носит. Я всё устрою верь мне. – Заверил он и провел рукой по её волосам.
Владимир потянулся губами к неровным кругам и поцеловал кожу, желая стереть всю боль, что она хранила. Окинув одеяло, Софию обвила руками его шею, внимая каждому поцелую.
- Не останавливайся, прошу, люби меня и пусть эта ночь будет нашей, - прошептала она ему в ухо, пробираясь ладонями под ткань рубашки.
- Ты сводишь меня с ума, - отозвался он освобождаясь от одежды.
В нетерпении он опрокинул её на кровать, придавливая своим телом. От неожиданной тяжести, она глухо застонала, торопливо лаская его кожу. Он оторвался от губ и точно зверь прошелся носом по шее и погрузил лицо в каштановые пряди, ощущая запах яблоневого цвета, что всегда сводил его с ума. Эта загадка, до сих пор непостижима, для него она пахла именно так и никак иначе. Страсть ударила по венам, в них закипало желание овладеть ей до предела, до последней капли испить и отдать всю свою любовь. Он опустил ладони к бедрам и под его ласками она согнула ноги в коленях, позволяя двигаться смелее не зная препятствий. Лихорадочными поцелуями он накрыл её грудь и она выгнулась дугой, подаваясь навстречу, хватая воздух распухшими от поцелуев губами. Её ноги разошлись в стороны, прижимаясь к животу и его бедра прижались к её, вызывая приятную дрожь на коже. Медленно, Владимир заполнил её до конца, отзываясь в сердце россыпью удивительных звуков, что срывались с губ стонами.
Его неторопливые движения заставили их тела двигаться в одном ритме, сливаясь в единое целое. В порыве страсти он приподнял её и они оказалась в положении сидя, она с силой обхватив его ногами, продолжая следовать в этом танце любви. В какой-то момент они замерли, их глаза погрузились друг в друга, тяжелое дыхание перемешалось, кожа покрылась испариной, они слушали как в окно с силой бился ветер, неустанно барабанил дождь и бешено бились их сердца. Он завладел её губами и от страстного порыва она чуть не задохнулась, чувствуя как его горячие ладони лихорадочно исследуют её тело. И быстро опрокинув её на кровать он смелыми ударами бедер, довел её до стонов, доносившихся все чаще с каждым новым рывком. Он держал её руки по обе стороны и она была не в силах пошевелиться, в ней всё дрожало и нарастало, а его мощные толчки становились сильнее. Когда наслаждение ударило по ней и раскололо её создание на части, она вскрикнула, но это его не остановило.
Он завис над ней, в поисках её взгляда и опускаясь к груди целовал горящую кожу, отвечающую на каждый поцелуй. Казалось в ней не осталось сил, она лежала под ним, смиренная и податливая, а он вновь и вновь пронзал её точно молний, создавая новые волны наслаждения. Плотно обхватив за талию, он ритмично бился о её бедра и Софии казалось, он готов её растерзать точно изголодавшийся зверь. Стирались границы сознания, в ушах стоял звон и только её отчаянные стоны доводили его до безумия, где вожделение бесконечно терзало его из стороны в сторону. Они застонали почти одновременно, земля разошлась под ними, и они задрожали в объятиях друг друга. София почувствовала как в самой глубине, в ней разлился горячий источник его любви, наполняя жизнью, растекаясь в самом отдаленном месте её существа. Внутри всё заходило дрожью, под руками его мокрая кожа воспылала жаром, а его тяжелое дыхание опалило грудь.