- Он его отец, - парировала София, отходя от него дальше.
- Он Поляков, - рявкнул тот, наступая на неё.
София споткнулась о ножку кресла и уцепилась за спинку, от страха её еле держали ноги, в ушах стоял его крик.
- Никто тебя не отнимет, - продолжал он протягивая к ней руку, - ты моя до конца жизни.
София хотела отойти, но он схватил её за запястье и дернул на себя. Она застонала от ноющей боли, пытаясь освободиться от него, но это вызвало в нем агрессию и его руки вмиг оказались на её талии. София уперлась в его грудь ладонями, не позволяя ему приблизиться. Ярослав потянул её к стене и она уперлась спиной шершавой поверхности, ощущая ладонями неприятный холод. Она со страхом наблюдала, как его чёрные глаза пронизывали до самого сердца, а чего от него ожидать в следующую секунду София не могла понять. Он с ловкостью бешенного пса, набросился на неё, удерживая руки, что отталкивали его и губами прижался к её шее. Ее сопротивление , рождало в нём желание сломить её, подчинить себе.
- Как же я люблю тебя, - шипел он, заламывая её запястья, - моя ненаглядная…
София угодила каблуком туфли по пальцу на его ноге, который к тому же был недавно истерт до крови новой парой сапог. Он вскрикнул, ослабив хватку и оттолкнул перепуганную Софию, что отскочила к столу. Озверевшим взглядом он полоснул по ней и подскочил раньше, чем она успела убежать.
- Дрянь, - рычал он, скручивая ей руки, - ему верно можно всё, а своему мужу нельзя и поцеловать.
- Чудовище, - хрипла София, выворачиваясь в попытке освободиться. – Я ненавижу тебя…
- Больше ты не выйдешь из дому, - Ярослав повел её к двери, - будешь сидеть в чулане без еды и воды, пока не одумаешься.
- Закрой меня, - выкрикивала она, - а иначе я заберу сына и сбегу и ты больше никогда меня не увидишь.
София покорно шла за ним, опасаясь испугать Алёшу новыми выяснениями отношений. Ярослав толкал её вперед, стараясь причинить неудобство и боль. Его трясло от злости, он готов был немедля взять оружие и пустить пулю барону, что так вероломно отнимает его право быть рядом с ней. Она так рядом и в тоже время её нет, она не его не смотря на супружеские узы, никогда не позволяла даже себя поцеловать, никогда не давала ни единого шанса. Он представлял её и барона вместе и от этого его пальцы сильнее сдавливали её запястья, от чего она начинала новую попытку освобождения. Ярослав не обращая внимания шел вперед, наслаждаясь своей властью и готовый закрыть её на сотни замков, перекрыть все пути лишь бы не допустить их встречи. Он знал самое важное для неё ребёнок и его он хотел лишить на время пока она будет сидеть под замком. За её поцелуй он отдал бы многое и смог бы забыть, что Алёша не его, относился бы к нему внимательно, если бы только она позволила быть рядом.
Они остановились возле маленькой двери и он позвал служанку. Та прибежала и ключом открыла перед ними тёмный чулан, заполненный корзинами и банками. Ярослав толкнул испуганную Софию вперед и она споткнувшись о порог оказалась среди темноты, давившей на неё неприветливой теснотой. Он хлопнул дверью и София оказалась одна, лишь щелчок в замке, да его удаляющийся шаги глухо слышались по ту сторону. Она застыла пытаясь разглядеть в непроглядной тьме хоть что-то, но только неясные очертания предметов на полках и на полу давали понять, что здесь не провернуться. Теперь в ней кипело и кричало желание сбежать отсюда как можно скорее, оно усиливалось и наполняло её. Если раньше она ждала и думала о Алёше, то теперича ей было всё равно где остановиться, она знала Владимир заберёт их, стоит лишь сказать. Её лицо горело от его пощечин, она помнила слёзы Алёши, его глаза полные страха и сильнее кусала губы от бессилия.
Она опустилась на холодный пол и несколько раз ударила кулаком по нему, в мыслях проклиная Ярослава. Он разлучил её с сыном, не позволив даже обнять, а его жестокость не знает границ и София готова была уничтожить его собственными руками. Все мысли уходили к мальчику, она представляла его в слезах, зовущего её и боль в душе дробила на части. Ещё миг и она крепко зажмурила глаза, издавая отчаянный крик, зная что ей никто не поможет, здесь она одна. Рука опустилась на корзину и София швырнула её в сторону, топая ногами, по-прежнему восседая на полу. Ей хотелось превратиться в муху и улететь сквозь мелкую щель, чтобы никогда больше не видеть того, кто называется её мужем, кто позволяет быть столь жестоким к беззащитному ребёнку, кто готов бить её по лицу, потешая собственное самолюбие. Она сидела опустив голову на колени, в то время как сердце быстро рвалось из груди и ненависть смешанная с отчаянием больно ранили душу.