- Володя, прошу тебя, мне и без того не легко, - она повернулась мучительно смотря на него.
- Прости, просто, я схожу с ума что мой сын считает его отцом и что ты рядом с ним, - Владимир обрушил кулак на спинку кресла, недовольно бросая взгляд на неё. – С кем ты его оставляешь?
- С Лейлой, - с улыбкой отозвалась София, поправляя перед зеркалом волосы. – И ежели тебе будет легче, то между мной и Ярославом ничего нет, он не дотронулся до меня не разу.
Это несколько обрадовало его и его взгляд несколько потеплел. Он прижал её и она почувствовала себя бесстрашной, готовой прямо сейчас забрать сына и убежать с Владимиром.
- Как же я люблю тебя, мой цветок и оттого ревную, - прошептал он.
- Я пойду, не могу более быть здесь, - отозвалась она и горький вкус разлуки заставлял сердце часто стучать в груди.
Он проводил её ничего не оставалось, как отпустить ту, без которой от почти и не живет. София с тоской смотрела на него, а её глаза похожие на дождь без слов кричали о любви. Она ускользала погнав лошадь и клубы пыли прозрачной стеной поднимались к небу и долго не могли осесть на дорогу. Вздыхая Владимир направился в дом, где грусть одолела его и всё напоминало о Софии, а в тишине ещё слышался её веселый голос.
Беспокойные мысли не давали покоя, он думал что может её ждать там, когда она не ночевала дома, а озлобленность цыгана способна на многое. «Софи, Софи, рассуждал Владимир, я ослушаюсь тебя и разберусь с ним, дабы освободить тебя и нашего сына.»
Глава 14.
После полудня София добралась до дома, со страхом понимая, что ничего хорошего её не ждет. Ослушавшись Ярослава она загодя подвергла себя наказанию, но даже это не смогло бы её остановить. Она счастлива и довольна, внутри покой и блаженство, всё это ей дарит Владимир и их любовь. Прогоняя грусть она спешилась и отпустила лошадь, оглядываясь по сторонам, вокруг не было ни души и постояв несколько минут в одиночестве, София поднялась в дом. Мысленно представляя, что может на сей раз выкинуть Ярослав и не закроет ли он её без права видеть Алёшу, она остановилась прислушалась к тишине.
Лишь отдаленно доносились звуки из кухни, да скрип веток в старом саду через распахнутое окно и странная тревога прошлась по её сердцу. Точно плакали те деревья, а ветер укачивал их макушки, успокаивая и напевая им и оттого они казалось притихли. Порыв налетевший внезапно заставил ставни застучать и загреметь, заглушая стенания дерев, София вздрогнула, а дурное предчувствие не оставляло её. Она не решалась сделать и шагу, оттого и стояла слушая шелест листвы, пытаясь собраться с мыслями, пока не услышала торопливые шаги.
- Наконец ты воротилась, - всплеснула руками Лейла, испуганно смотря на неё.
- Да, будь моя воля не вернулась бы, - отозвалась она вздыхая. - Как здесь?
- София, Алёша … - пролепетала та, а глаза заполнили слезы.
Вмиг ноги Софии подкосились, их она перестала чувствовать, хлопая глазами, а слова что рвались чередой застревали в горле. Лейла лишь смотрела хватая ртом воздух, боясь произнести и звук, точно он мог разрушить тонкую нить надежды.
- Что? Что с ним? – Повышая голос с каждым вопросом София, бледная с огромными полными ужасных предположений глазами, стеной двинулась на онемевшую девушку.
- Он… он там, - только и смогла выдавить та, указывая в сторону.
- Да что с ним? - Срываясь почти на крик София взяла за плечи подругу, смотря в чёрные перепуганные глаза.
- Он в горячке, ему плохо, Слава запретил всем домашним подходить к ребёнку, - вымолвила та и слезы покатились по смуглым щекам.
Не медля София бросилась к сыну, даже война не могла бы её сейчас остановить. Столь короткая дорога по лестнице, сейчас казалась бесконечной, ноги точно перестали слушаться и цепляясь за перила она добежала до комнаты Алёши. Толкнув дверь, она поняла, что Ярослав запер её, не позволяя не кому приближаться к мальчику. Внутри рухнула самая прочная стена терпения и ожидание чего-то лучшего, того что даже себе она объяснить не могла. Гонимая ненавистью и желанием уничтожить оковы привязанные к её ногам в этом злосчастном доме, София бежала к кабинету Ярослава. Отчаянная мысль, что себе она этого не простит, ежели с Алёшей хоть что-то случиться, но тотчас ругала себя за страшные предположения, ведь он самое дорогое что есть на земле. Маленький ангел, добрый и весёлый не может вот так нести страшное бремя болезни в полном одиночестве, а тот кому он верит и называет отцом, бросил его, заперев одного без помощи.
София с силой толкнула дверь и перед ней за столом с трубкой в руках, пуская густой дым, сидел Ярослав и даже не шелохнулся при виде неё. Она чувствовала, как лицо пылает от переизбытка обиды смешанной с ненавистью и будь у неё в руках оружие, она бы направила на него чёрное дуло, без сомнения нашла бы применение пули. Ведь в человеке столь жестоком и уверенном в правоте своих действий, направленных против беззащитного ребёнка, просто не может быть души.