- Дай пройти, меня ждет Алёша, - бросила она, тяжело дыша и даже воздух рядом с ним казался отравленным.
- Раз так, мы вместе пойдем к нашему сыночку и посмотрим на него, - протянул он, притягивая к ней ладонь.
От его слов Софию передернуло и она отошла назад не позволяя себя коснуться. Только бы не видеть его лицемерие по отношению к сыну, не слышать как тот называет его отцом, не ведая что к чему.
- Ты не пойдешь к нему, - заявила София, вскинув голову. – Ты мне противен.
- Вот как, значит я противен, а барону позволительно всё, - процедил он и среди тишины она услышала как хрустнули его с силой сомкнутые кулаки.
Ревность ударила его по сердцу и глазах заиграли искры ненависти к тому, кто казалось крадет его любовь к Софии. Она вырывалась изнутри, готовая уничтожить любого кто посмеет хоть коснуться его любимой женщины, хоть та и равнодушна к нему. Разум мерк и кровь кипела от желания покончить с каждым кто стоит на пути, а смирение с ситуацией хуже пытки. Испуганная София не сдвинулась с места, хоть и ждала от него то угодно и всё ради долгожданной свободы, грезившейся ей днём и ночью. Лишь бы защитить своего сына, только бы он не коснулся ребёнка, после того как оставил его обессиленного болезнью одного.
Глава 15.1
В одно мгновение Ярослав ухватил Софию за локоть и не смотря на яростное сопративление, потащил наверх. Злость застила ему глаза, он не обращал внимание, что София упала на колени споткнувшись на одной из ступеней, а он даже не обернулся. Его сила, подпитанная ревностью становилась всё сильнее, он дернул её за руку и она поднялась следуя за ним, бросая яростные выкрики. «Значит я противен? А ему можно всё … - доносилось до ушей его рычание.» Поднявшись наверх, он потянул её за собой и София замерла на первой ступени, держась за его руку. Пошатнувшись она переступила ногами и ухватилась на периллу одной рукой, выдернув вторую из его грубой ладони. Встретившись с его горящими глазами, она испуганно застыла ожидая от него действий, а он наслаждался её страхом.
- Иди и принеси мне чай, - произнес он и его шрам заиграл на щеке и загодя зная её ответ, Ярослав указал пальцем спуститься вниз.
- Ты мне противен и я с радостью насыплю тебе в кружку яда, - процедила она и было направилась вниз, но его пальцы схватили её за шею и остановили.
Она развернулась к нему и вспыхнув готовая разорвать его на части взглядом, донельзя устав от его гнёта. Прищурив глаза он вальяжно потянулся к ней, сошел на степень ниже и руками прошелся по плечам. Это вызвало у неё отвращение и София с силой пыталась сбросить этот груз, что вызывало у него злость. Не обращая внимание на сопративление он пытался её поцеловать, удерживая голову, но она билась в его объятиях подобно пойманной рыбе, пытавшейся вырваться на свободу. Она теряла равновесие и совсем не осознавала, что стоит на краю ступени, а он продолжал держать её. Его губы жалили не хуже осы, властно мяли и поглощали, а тело прикасалось к её коже, вызывая бурю и протест. Со всей силы она оттолкнула его, но задрожала, понимая что стоит на одних носочках на самом краю мнимой пропасти. Рукой София не смогла удержаться за периллу и потерялась в пространстве, падая вниз. Единственное, что она видела его взгляд полный страха, когда пыталась спасти себя от неминуемого и неизбежного и найти точку опоры. Но не смогла и покатилась вниз, казалось её тело разбили на части и сквозь них она уже ничего не слышала и не видела.
Ярослав бросился за ней и не помня себя от страха, дрожащими пальцами касался лица пытаясь понять её состояние. София потеряла сознание и лежала уткнувшись носом в ковер на полу, бесчувственно раскинув руки. В панике, Ярослав не знал что делать, не замечая сбежавшихся на шум жильцов дома, застывших на месте. Он боялся причинить ей боль и опустившись на колени лишь смотрел на её бледное лицо, без признаков жизни. « Зачем же ты так? Зачем? – Шептал он, - я лишь украл твой поцелуй, а ты так...» Он дотрагивался до её волос, разметавшихся по полу и бессвязно шептал слова любви и сожаления, но никто не смел даже сойти с места. «Любовь моя, прости, прости… Открой глаза ведь я так тебя люблю – твердил Ярослав.» Среди тишины только его причитания слышались и он бесконечно винил себя, склонившись над ней, как над птенцом, поломавшим крылья. «Прости, я лишь хотел твой поцелуй, - шептал он, - приди же в себя.» Обезумевшим взглядом он посмотрел на стоящую рядом Лейлу, не смеющую шелохнуться, Татьяну - прижавшуюся к стене и служанку, поодаль стоящую от них.