София нехотя на него взглянула и не проронив ни слова лишь мучительно вздохнула, желая чтобы он перестал проявлять заботу, что ей претила. Он приподнял подушку, помогая ей сесть, без конца спрашивая не больно ли ей, удобно ли и как она себя чувствует, но София упорно молчала. Но всё же выпила предложенную из его рук мутную жидкость, слегка горькую на вкус, замечая на его лице счастливую улыбку, точно означающую победу. Он пообещал вернутся, уверяя что вскорости ей станет легче, а он знает чем её обрадовать и София облегченно вздохнула, когда дверь за ним закрылась. Единственное что сейчас волновало – это её сын, но мысль что мальчик под присмотром Лейлы успокаивала и давала надежду на его благополучие. Она чувствовала себя разбитой и раздавленной, казалось из неё выпили последние силы, но только желание исчезнуть из этого дома её возрождали. Она понимала, что откладывать более нельзя, жить рядом с Ярославом сущая пытка, которая слишком дорого обходится.
София вспомнила, что Владимир готов забрать её, но со страхом осознала что пока это невозможно и ей еще какое-то время придется остаться здесь. Она решила пойти на хитрость и притвориться послушной и покорной женой, прощающей мужа, быть несколько приветливей, ослепляя его бдительность. Он должен поверить в её перемену, а когда он отвернется она с сыном исчезнет и сделает всё дабы он их не нашел. «Володя, любовь моя, - думала она, - ты нам поможешь я знаю, ты спасешь нас и укроешь ото всего на свете.»
Её думы прервали тяжелые шаги по коридору и она поняла, что это Ярослав, а из её груди вырвался недовольный выдох. Но когда дверь открылась она увидела его с Алёшей на руках и София мгновенно забыла обо всём , протягивая руки к сыну. И лишь его ноги коснулись пола, он бросился к ней в объятия, ухватившись за шею и не отпускал долгое время. София целовала его и обнимала, точно не видела целую вечность, а сейчас вся жизнь оказалась сосредоточена только в нём одном, а другого ей и не нужно.
- Мамочка, вы больны? - Алёша казался рукой её лба тревожно смотря в глаза.
- Всё хорошо, дорогой, я уже здорова, - с улыбкой заверила она, замечая как он вмиг приободрился.
- Я не хочу, чтобы вы болели, мне без вас плохо, - сетовал он, растерянно хлопая глазами.
На это София прижала его, чувствуя что не в силах сдержать слёз и понимая, что ежели она останется здесь хоть на месяц, не жить им спокойной жизнью под одной крышей с Ярославом. «Потерпи, сыночек, - думала она, целуя его макушку, - скоро мы уедем и ты узнаешь своего настоящего отца и закончатся наши мученья.»
- Как же я люблю вас, - сказал Ярослав, наблюдая за ними, - без вас мне не жизнь.
Он сел рядом и обнял Алёшу, отчего мальчик прижался к нему, наслаждаясь его объятиями. С грустью София наблюдала, как сын не в тех руках, а его настоящий отец не имеет возможности видеть его. Она видела как мальчик тянется к Ярославу, он счастлив, что оба родителя рядом и каждый готов его обнять и прижать к себе, ведь такого никогда не случалось ранее.
- Отец, вы не будите больше ругаться? – С надеждой спросил Алёша, глядя ему в глаза.
- Никогда, теперича я буду самым лучшим отцом, - заверил его Ярослав.
- Я люблю вас, - громко ответил мальчик.
- И я тебя, ведь ты мой сын, - произнес он и поднял его руки, отчего Алёша весело засмеялся.
В течении двух дней Владимир ждал Софию, но третий дал понять, что она не придёт. Он с беспокойством думал, что мог Ярослав сделать, после её ночного отсутствия и опасения за неё мешали спокойно дышать. Воспоминания их ночи, её объятия и слова любви заставляли отчаянно думать о ней и не давали покоя, он казался на грани безумия. Внутри шла бесконечная борьба желаний и здравого смысла, где он хотел немедля броситься за ней и держался из последних сил. В нём кипело стремление поехать в тот дом и забрать Софию вместе со своим сыном и выбить признание у цыгана, чём же он заставил её остаться с ним. Владимир ходил по гостиной и его непрерывные шаги резали тишину на части, он не мог найти покоя, ни душой, ни мыслями. Нехорошее предчувствие давило и уничтожало его, всё сосредоточилось на Софии, в каждом дыхании звучала она и даже ночь не сможет его заставить не думать о ней.
Он замер у камина, где несколько дней назад они растворялись друг в друге, где она принадлежала ему, а он терял рассудок забирая её в мир удовольствий. Тяжело дыша Владимир метался из угла в угол и не в силах облегчить страдания, он решил немедля поехать и положить конец тяжёлым думам. Окликнув лакея он приказал седлать лошадь и сам поспешил на улицу, ведь в доме становилось невыносимо. Лишь только на горизонте показался невысокий дом, окруженный старым парком, Владимир сбавил ход лошади. Оглядываясь он надеялся увидеть Софию, но и сам понимал ежели бы она смогла выйти, не смотря ни на что дала бы о себе знать.