- Что здесь происходит? – Раздался голос Владимира, прерывая уединение между ними.
- Это моя Татьяна, - смахивая слезу произнесла Марианна.
- Почему она здесь со всем этим? – Он указал на стол, где лежало содержимое сейфа.
- Покуда мне знать, - она помогла ей подняться и увела в сторону, точно пыталась укрыть ото всех.
Анна, пораженная этим известием не сводила глаз с экономки, что пыталась успокоить изнеможённую девушку. Ей казалось она ослышалась, не правильно поняла или всё это не на самом деле, но из всего происходившего на её глазах сомнений было все меньше.
- Она твоя дочь? – Аннет подошла к Марианне и пристально на неё посмотрела.
- Да, - глухо, точно стыдясь отозвалась та.
- А ты однако не так проста, как казалась, - ухмыльнулась Аннет, презрительно смотря на Татьяну.
Марианна взяла её за руку и посмотрела в глаза, желая найти ответы на свои вопросы.
- Ты совсем лишилась разума, - с укором произнесла она, - ты пыталась украсть всё это.
- Простите, - прошептала Татьяна, опуская глаза.
- Как бы там не было, - вмешалась Аннет, - её это не оправдывает. Она воровка и её место в тюрьме.
Всё это время Владимир наблюдал со стороны, не вмешиваясь в разговор. Он никак не мог понять как девушка пробралась в дом, а главное как у неё оказался ключ.
- Ты пыталась меня обокрасть и не намерен это прощать, а стало быть участь твоя не завидна начал он, - и его ледяной тон оборвал слабую надежду девушки.
- Вы думаете мне легко? – Бросила она, точно в ней проснулось желание отстоять своё право на то что она пыталась забрать.
- Знай, я всегда тебя считал самозванкой и знаю, ты не имеешь отношение к моей семье, - Владимир подошёл ближе, но она не выдержала его взгляд и опустила глаза. – У тебя нет никаких прав ни на что и не смей считать моего отца своим.
Это точно ударило Татьяну и она застыла не решаясь продолжить, хотя знала его мнение не имеет общего с ней. Её отец барон и так будет, как бы он не противился той правде, что сильнее всех сказанных слов.
- Вы не вправе это исправить, я – дочь вашего отца, - решительно заявила она, посматривая на поникшую Марианну, точно она не имела к этому отношения. – У меня есть письмо, где ваш отец признает меня своей дочерью.
Она посмотрела на Аннет, а та сузила глаза, в которых читалась некая угроза.
- Владимир, неучто ты станешь разбираться с этой безродной, - вмешалась она, не желая более вести этих разговоров, что нервировали её.
- Вы… это всё вы… - не в силах терпеть подобное Татьяна пальцем указала на Анну, что в ответ поджала губы, понимая что она способна её разоблачить.
- Довольно, - отрезал Владимир, грозно смотря на девушку - ты никогда не будешь частью моей семьи и закончим на этом. Утром за тобой приедет исправник, а там и разберемся.
В глазах Татьяны появился страх и без того напуганная девушка представила свою участь на каторге с преступниками и погибель оказалась близка. Решительность Владимира её уронила и разбила, она надеялась на баронессу, но та и подавно решила её утопить и она поняла, что та специально всё устроила.
- Вы, - бросила она Аннет, - куда вы подевали моё письмо? Вы обещали за него денег, а теперича меня обвиняете.
- Ты думала, что сможешь разрушить жизнь моего мужа? Как бы не так. – Анна посмотрела на удивленного Владимира и добавила, - пока ты разбираешься с той деревенщиной, эта девица грозилась всему свету доказать ваше с ней родство той бумажкой. А я спасла репутацию нашей семьи.
- Вы меня обманули, - прикрикнула Татьяна, понимая собственную глупость и доверчивость.
- Так тебе и надо. И пропади ты пропадом. Решила шантажом устроиться в жизни? Так получи сполна, - ехидно прочеканила Анна. – Надобно запереть её до утра, а то ненароком сбежит.
- Почему ты ничего не рассказала? – Спросил у неё Владимир, яростно смотря на довольное лицо.
- А зачем? Вы мой дорогой, изрядно заняты одной особой и дела семьи вас очевидно не касаются, - ухмыльнулась она в ответ. – К тому же вы знате всё знаете, она ещё и служанка в доме того самого цыгана, мужа той девки.
Окончательно запутавшись Владимир посмотрел сначала на Марианну, но на её лице не было ни единой эмоции, точно рядом стояла не дочь, а чужой человек, а затем на Татьяну, смотрящую в пустоту. В какой-то момент в памяти возник образ отца и его слова относительно неё и где он до последнего навещал её, в отличие от родной матери.