– Понятно, трудно с тобой не согласиться, – проговорила Хадиджа. – Тогда будем ждать и надеяться. Спасибо, что ты готова помочь.
– Ну хорошо, – кивнула Афсун, – буду рада, если у тебя все получится.
– Слушай, мне в голову пришла идея, – неожиданно сказала Хадиджа.
– Ну уж не так быстро, ты сначала нашим больным помоги, – ответила Афсун.
– Так и я о том же, – оживилась Хадиджа. – У нас практически нет лекарств. Можем под этим предлогом отправиться в Баграм, а там что-нибудь придумаем. Что скажешь?
– Напишешь список, отправят двоих мужчин из деревни, через день будет все, что заказывала. Вот что я скажу, – без эмоций отреагировала Афсун, остудив пыл Хадиджы, – пора понять, куда ты попала, нежное создание. Надо спать, – сказала добрая женщина и вышла из комнаты.
Следующие два дня прошли без особых происшествий – умерли от скарлатины двое детей и мужчина с пулевым ранением в голову. С тяжелым трудом Хадидже удалось вывести большинство пациентов из критического состояния, получить новую партию медикаментов и научить здоровых, как правильно ухаживать за больными соплеменниками. Старейшина Хафиз сдержанно выразил свое довольство Хадидже и поместил ее в отдельную лачугу, поближе к импровизированному госпиталю. Наступил третий день пребывания Хадиджы в афганской деревне. Отгоняя от себя мысли, что человек может свыкнуться с чем угодно, Хадиджа даже не могла себе представить, что в грядущую ночь она вновь будет награждена надеждой на возвращение домой.
Бен шел в темноте, спотыкаясь и падая. Подгоняемый пинками и угрозами он дошел до небольшого грузовичка. Погрузившись в машину, они через час доехали до пригородов Баграма. Здесь, завязав Бену глаза, они вновь погнали его по пересеченной местности. Вскоре его затолкали в какое-то подземелье и, развязав руки, сняли повязку с глаз. Бен понимал, что это были бойцы низшего ранга, занимающиеся в основном разбоем. Он знал, что скоро его должны передать другим, более организованным и опасным моджахедам, после чего неизвестно, что могло бы его ожидать.
В подземелье было сыро и темно. Бен с трудом нашел наименее вонючий угол и присел на камень. «Это, возможно, люксовые апартаменты для этапников», – подумал Бен. Как бы он ни пытался себя подбодрить, но понимал, что ситуация для него ухудшалась с каждой минутой. Рюкзак у него отобрали, но у него еще оставались несколько сюрпризов для новых друзей.
Он перебирал события прошлой ночи и понимал, что для обеспечения безопасности Хадиджы у него не было другого выхода, как позволить нападающим связать себя. Он был открыт для прицельного огня из разных точек и невооружен. «Иного выбора не было, или он был смертельно опасен для нас обоих», – успокаивал себя Бен. Теперь же у него был шанс, рискуя своей жизнью, вырваться отсюда и освободить Хадиджу как невольного транспортера капсулы с информацией.
Обследовав на ощупь каменный мешок, Бен убедился, что дверь оставалась единственным выходом наружу. Прокручивая варианты побега, он изучил железную дверь и, не найдя в ней замочной скважины, примирился с мыслью дожидаться своих охранников. С них же Бен задумал начать свой путь на свободу. Но ожидание, как ни странно для Бена, затянулось на целые сутки. Только через день Бен услышал за дверью приближающиеся шаги. Вслед за этим кто-то, побрякивая наручниками, приказал ему на ломанном английском просунуть руки в створку маленького окошка на двери. Бену было важно, чтобы руки, хоть и в наручниках, оставались впереди. Но не успел он выполнить распоряжение, как один из моджахедов схватил его за запястья, а второй быстро ввел какую-то инъекцию. «Они не такие уж идиоты, как кажется», – мелькнуло у Бена до того, как он потерял сознание.
Шел третий день плена. Бен очнулся, когда на него вылили ведро холодной воды. Он лежал на каменном полу со скованными сзади руками. Это была комната почище и посветлее. Перед ним на треножнике стояла небольшая камера. Бен попробовал пошевельнуться, но обнаружил, что наручники были прикованы к земле. Постепенно в комнату стали собираться суровые моджахеды. Последним вошел человек в маске и с изогнутым мечом в руке. Церемония проходила тихо, пока не появился моджахед повзрослее остальных, с длинной бородой, который громко произносил проклятия, вознося руки к небу. Бен следил за происходящим, не веря своим глазам. Он никак не мог себе представить, что именно так закончится его блестящая карьера агента и придется покинуть жизнь в такие молодые годы. Сзади Бена на стене висел черный ковер с изображением книги, перекрещенных мечей и каких-то выражений на арабском языке. Двое моджахедов принудили Бена сесть на колени, чем дали ему небольшую надежду на борьбу. Теперь он мог дотянуться за спиной до своих ботинок. Бен тут же вытащил из подошвы шомпол-отмычку, чтобы открыть наручники. Тут же после этого, открутив болт под каблуком, он активизировал взрывное устройство, встроенное в оболочку своего рюкзака. Несколько моджахедов обступили его с обеих сторон и тот, что с длинной бородой, начал записывать на камеру свое обращение. Палач приложил меч к его шее, отчего у Бена зашевелились волосы на голове. Все тело покрылось холодной испариной, и он чуть не выронил отмычку. Чтобы отвлечь рядом стоящих моджахедов, Бен попытался объяснить им, что он журналист и его страна заплатит им нужный выкуп. Слово «выкуп» возымело такое сильное действие, что озлобленные моджахеды, приложив к его голове дуло автоматов, грозились поломать всю комедию. Этой заминки для Бена было достаточно, чтобы освободить руки от наручников и нажать на кнопку под открученным болтом. Тут же раздался мощный взрыв в соседней комнате, разрушив боковую глинобитную стену и отбросив несколько моджахедов в сторону. Бен успел пригнуться, но все же почувствовал, как меч скользнул по шее, оставив небольшой порез. Не дав им опомниться, Бен овладел автоматом одного из моджахедов и оставил лежать на земле троих из них. Еще двоих он пристрелил, прикрываясь одним из убитых их собратьев. Тем, кто успел выбежать из комнаты, Бен послал вдогонку ручные гранаты, сорванные с их мертвых сородичей, которыми те были щедро увешаны. Сразу после взрывов, не теряя темпа, он под прикрытием дыма и пыли выбежал на улицу, чтобы застать врасплох остальных и оценить ситуацию, в которой оказался. Выпустив весь магазин автомата в приближающихся моджахедов и принудив их залечь, Бен забежал в соседнюю комнату, где взорвался его рюкзак, и обнаружил все еще шевелившегося на земле, видимо, особо важного, в отличие от других, человека. Тот был одет в дорогую одежду, и рядом с ним лежали два его телохранителя. Один из них, тяжело раненный, придя в себя, позвал своего босса по имени: «Халид, ты жив?» – спросил он, не заметив Бена, стоящего сзади. Получив пулю в затылок, он разделил судьбу другого изувеченного взрывом телохранителя, который, оказавшись между взорвавшимся рюкзаком и Халидом, погиб, прикрывая его своим телом. Увидев рядом с боссом моджахедов чемодан из пуленепробиваемого материала, прикованный к его руке, Бену стало ясно, что Халид – это его путевка обратно в жизнь. Бен быстро привязал его к себе ремнями и, забрав металлическую несгораемую сердцевину своего рюкзака, двинулся к выходу.