- Опять, - бурчит парень. – Второй раз за неделю.
- Ага. Оно далеко, может, даже успеешь проскочить. Остались последние штрихи.
Я возвращаюсь к работе, стараясь не вслушиваться в настойчивый женский голос, но слова ведущей без разрешения проникают в мою голову.
Марево второй раз за неделю? Даже я понимаю, что это не сулит ничего хорошего. Оно набирает силы, оно вырывается на свободу. И мой ноющий слепой глаз тому прямое доказательство. И, признаться, делать татуировки с подобным изъяном весьма проблематично, но полезно для бизнеса. Не каждый может похвастаться крутым рисунком от одноглазой ведьмы.
Я заканчиваю, придирчиво проверяя работу. Решаю нанести несколько последних штрихов, но не успею даже включить машинку, как входная дверь неожиданно распахивается. Мой клиент вздрагивает, во взгляде, направленном на гостя, я читаю ужас и сразу понимаю, кто ко мне пожаловал.
- Расслабься, - усмехаюсь я. – Он не по твою душу.
Мельком взглянув на гостя, фиксирую напряжённое предплечье парня и пытаюсь вспомнить, где конкретно собиралась набить последние линии.
- Чего припёрся? Клиентов пугаешь.
- Решил проведать, - елейным голосом отвечает гость. – Ты сбрасываешь мои звонки.
Ничего не отвечаю. Набив ещё парочку линий, я наконец-то удовлетворяюсь своей работой и, закончив последние приготовления, с наслаждением потягиваюсь.
- Пошли, сфотографирую.
Не обращая внимания на незваного гостя, нагло облокотившегося о стойку, подхожу к отведённому месту для фотосессий и включаю свет. Пока настраиваю фотоаппарат, клиент встаёт напротив белого фона, и я замечаю его настороженные взгляды, нетерпеливо направленные в сторону выхода. Ему явно неловко и, наверное, даже страшно в присутствии партийной ищейки.
Я же никуда не тороплюсь. Неспешно заканчиваю с фотографиями, затем заклеиваю клиенту предплечье заживляющей плёнкой и напоминаю рассеянному бедняге, который достаёт карточку, что я принимаю лишь наличные.
И вот деньги у меня, а клиент уже спешит к выходу, преследуемый скучающим взглядом янтарных глаз гостя.
- Зачем ты здесь, Эйден? – снова спрашиваю я, на этот раз позволяя голосу наполниться раздражением. – Судя по новостям, у тебя полно работы.
- Ты моя работа, - непринуждённо улыбается.
Чёрный костюм с тёмно-зелёным галстуком сидит на нём до тошноты идеально. Медные уложенные волосы и горстка веснушек на бледном лице кажутся немного темнее нужного, а спрятанный в ножнах меч выглядит совершенно неуместно для этого мрачного салона татуировок.
- Я же сказал, решил проверить.
- Просто признайся, что тебе лень разбираться с Маревом.
Я снимаю перчатки и разминаю уставшие руки, использованные вещички выкидываю в мусорное ведро, всеми силами стараясь не смотреть на Эйдена. В последнее время у меня совершенно нет ни настроения, ни сил его видеть.
- Ты права, Зи, - он прокашливается, видимо, замечая мои напрягшиеся плечи. – Гартензия, - голос его пробуждает во мне отвратительное чувство, словно я залпом выпила стакан с маслом вербены.
- Послушай, Эйден, - быстро облизываю пересохшие губы. – Ты почти три года присматриваешь за мной, и, как успел заметить, я не собираюсь покидать город. И впутываться в неприятности. Так что тебе не нужно постоянно быть моим конвоиром. Займись своими делами.
- Не прикидывайся, что я прихожу сюда лишь из-за работы. Я тебе уже сотню раз говорил, что л…
Громкая музыка вновь обрушивается на студию, оповещая, что экстренное вещание новостей наконец-то закончено. Эйден кривится, раздражённо подходит к радио и окончательно вырубает его. Я оборачиваюсь, подталкивая мусорное ведро под кушетку.
- Ты прекрасно понимаешь, что я обязан знать, чем ты занимаешься, - явно не те слова, которые он собирался сказать изначально.
- Я ничем не занимаюсь! Сижу здесь, делаю тату. Выхожу в магазин. Я докладываю тебе обо всех передвижениях! Мы с тобой в прошлый раз всё обсудили…
- Не всё, - настойчиво качает головой.
- Я не хочу с тобой ссориться, - присев на край кушетки, я устало вздыхаю.
Он машинально кладёт ладонь на рукоятку меча и, помедлив, подходит ко мне почти вплотную. Я всеми силами стараюсь не смотреть ему в глаза: скольжу взглядом по большим фотографиям моих работ, развешенным на стенах, по потрёпанному диванчику, на котором несколько дней назад занималась страстным сексом с собеседником, на запертую дверь, которая ведёт в жилую комнату.