Я не слушаю его, размышляя о встрече с Неро. Он хочет, чтобы я вернулась в Морион и закончила то, что начала несколько лет назад? Неужели всё действительно так плохо? Но вдруг это уловки Марева? Что если я лишь пойду у него на поводу?
- Устрой мне встречу с матерью, - уверенно говорю я, подходя к Эйдену почти вплотную, так, что парень рассеянно отступает.
- Что? Да ты пьяна.
- Это важно, - не отстаю я, хватая его за галстук и притягивая ниже, словно собираюсь поцеловать. – Мне нужно с ней встретиться.
Эйден краснеет от такой близости и отводит взгляд в сторону. Его уверенность тут же отступает под натиском моей настойчивости. Пытаясь отогнать мысли о его привлекательности, я уверяю себя, что попросту пьяна и всё это ничего не значит.
- Я отвезу тебя домой, ты выспишься и протрезвеешь. Утром ты всё обдумаешь, и тогда поговорим об этом, - ставит мне ультиматум.
- Хорошо, - тут же соглашаюсь, отпуская Эйдена.
Протрезветь мне явно не помешает. И обдумать случившееся тоже. Прежде чем уйти, я оглядываюсь и в последний раз осматриваю проулок, со жгучей тоской пытаясь прогнать воспоминания. Видимо, за свои ошибки мне придётся расплачиваться до самой смерти, а если Марево поглотит мир, то и после неё тоже. Такова судьба тех, кто решил вкусить запретный плод безграничной темноты.
#Смоль пятидесятая (Правда о Мареве)
Project Vela - If I Could
#Смоль пятидесятая
Правда о Мареве
- Ты не передумала?
- Нет, хватит об этом спрашивать.
Прикрыв глаза, я тяжело вздыхаю, стараясь не обращать внимания на ноющую головную боль. Сколько раз я обещала себе не напиваться до степени просроченных огурцов? Сколько раз говорила, что просыпаюсь в объятиях Эйдена в последний раз? Можно со счёта сбиться. И теперь, поднимаясь на сверкающем лифте в главном здании КОИ, я пытаюсь собрать себя по кусочкам и не рассыпаться по белому полу.
- Они в отчаянии, раз согласились устроить эту встречу, - говорит Эйден.
Он не одобряет того, что сейчас происходит. Парень думает, что если я войду в это здание, то больше отсюда не выйду, потому что если получу информацию от матери, буду слишком много знать. Возможно, он прав. Но, видимо, КОИ действительно в невыгодном положении, раз пошли на уступки.
- На чьей ты стороне? – спрашиваю я, краем глаза заметив на себе взгляд Эйдена. – Что будешь делать, если они прикажут схватить или убить меня?
Парень не отвечает, а я не настаиваю. Сложно, наверное, делать выбор между долгом и чувствами. Сложно ли мне было делать выбор, когда Неро попросил убить его?
Мои руки не отмываются. На них нет крови, но они испачканы до такой степени, что кожа жжётся, плавится, словно под кислотой. Я пытаюсь соскоблить ногтями грязь, но всё чешется лишь сильнее.
Лифт наконец-то останавливается и с неприятным звоном выпускает нас. В коридорах настолько пусто, что наводит на мысли, будто здание очистили специально для моего появления, но я прекрасно знаю, что это лишь жилой этаж для заключенных, таких как мама. Раньше, она сидела в тюрьме, а после смены власти ей предложили альтернативу: работать на КОИ, изучать Марево, но разве это свобода, когда ты даже не можешь покинуть жилой этаж?
- Сюда, - коротко говорит Эйден.
Парень сегодня молчалив, плечи его напряжены, а брови сдвинуты. Он останавливается рядом с белоснежной дверью и всем своим видом показывает, что дальше мне придётся действовать в одиночку.
Всё вокруг здесь белое и пустое, и когда я молча открываю дверь и переступаю порог, никак не могу прогнать ощущение, что своим присутствием оставляю после себя грязь на безупречной поверхности.
В небольшой комнате в буквальном смысле нет ничего, кроме белого стола и двух стульев, даже окно не выходит на город, а показывает несуществующее пространство «ничего», служащее освещением вместо ламп.
Она уже ждёт меня. Тёмные аккуратно распущенные волосы спадают на белый костюм, лицо её усыпано веснушками, уголки губ поднимаются в сдержанной улыбке. В последний раз я видела её три года назад, и тогда мне сказали, что это был первый и единственный раз, когда я увижу её живой.
Мама выглядит хорошо для человека, запертого в четырёх пустых стенах. Сейчас она как-никогда походит на работника лаборатории или ученого, не хватает халата и очков на миниатюрном носу.
- Привет, милая, - говорит мама, указывая на стул напротив неё. – Садись.
Меня охватывают противоречивые эмоции. Всю жизнь я её ненавидела, винила в смерти отца, в моих страданиях, каждую секунду боялась, что стану на неё похожей. Я думала, что она мертва, пока дядя не рассказал мне правду. И в последний раз, когда мы с ней виделись, я поклялась себя, что больше никогда не переступлю порог этой комнаты. Я похоронила её в тот момент, когда сказала ей «прощай».