Мама долго обдумывает мои слова, хотя я сомневаюсь, что она услышала сейчас что-то новое. Я терпеливо жду, гадая, сколько времени я здесь нахожусь и что происходит снаружи. Встретит ли меня КОИ с новостью о том, что мне больше никогда отсюда не выбраться или же доверят это задания Эйдену?
- Наверное, мне стоит начать с того, как всё начало, - вдруг говорит мама. – Весь мой рассказ лишь теория, созданная на основе изученных мною фолиантов. Первая Ведьма, попавшая в Марево, организовала Ковен. Она написала фолиант, тот самый, который был у твоего друга, и начала искать по всему миру женщин, готовых разделить её взгляды. Она рассказывала им, как провести ритуал, и те следовали её указаниям, чтобы проникнуть в Марево. Насколько мне известно, в Ковене было тринадцать Ведьм, каждая из которых убила своего возлюбленного, чтобы проникнуть в Марево и заполучить его силу. Все они следовали указаниям Первой Ведьмы, и так под её контролем они узнали много секретом тёмной магии, которые в дальнейшем каждая из женщин описала в отдельном фолианте. Ритуал описан лишь в одной книге, в остальных не менее ужасные тайны. Вплоть до того, как воскресить мёртвого. Я думаю, что сиреневая луна, о которой говорится в истории, как раз дело рук Ковена. Они воспользовались своими знаниями, чтобы через луну передать силы Марева новорождённым детям. Так появились Ведьмы и Колдуны.
Мама замолкает, чтобы перевести дух, а я терпеливо жду продолжения.
- Как ты знаешь, Ковен долго властвовал в мире, пока обычные люди не обозлились на всех, кто хоть немного владеет магией. Началась охота, люди убивали всех подряд, даже тех, кто не обладал ни каплей силы. Тогда Колдуны объединились и убили всех, кто был в Ковене, и с того момента появился Культ Пламенных Столпов. Они пытались уничтожить фолианты, чтобы тёмные знания больше не навредили миру, но у них ничего не получилось. Фолианты пропитаны силой Марева, и, думаю, лишь она сможет их уничтожить. Тогда Колдуны образовали Совет, и каждый из них взял себе по тому. Они зареклись, что это станет их семейной тайной, и никто больше не притронется к знаниям, что спрятаны в книгах. Одним из хранителей была семья твоего отца.
- Так, у нас тоже был фолиант? И где он сейчас? - удивляюсь я.
- Здесь, где же ещё. Твой отец заподозрил, что часть совета занимается расшифровкой книг, и внедрился к ним. Я стала одной из тех, кто начал изучать фолианты, но нашей основной целью было разоблачение предателей. Однако мы не рассчитывали, что сами попадёмся в ловушку. Нас подставили. Меня условно казнили, а твоего отца убили. А затем ты выпустила Марево, и Совет был свергнут. Вот и всё.
- Обо всём об этом я и так догадывалась, - раздосадовано тяну я. – Мне нужна информация о самом Мареве, а не о политических делах.
Мама снова недолго молчит. Уголки её губ подрагивают, взгляд направлен на свои напряжённые руки. Она недолго теребит браслет, словно пытается размять затёкшее запястье, а после медленно говорит:
- Межмирье, это место между жизнью и смертью, между светом и тьмой. Я не знаю, попадают ли в Марево души умерших, или только тех, кто обладает силой. А, может, Марево – это просто тьма, в которой живут наши демоны. Может, это исток наших сил. Наше начало. Но я бы не хотела, чтобы оно заполнило весь мир. Мне кажется, межмирья больше нет. Марево рухнуло и теперь пытается проломить границу наших миров. Оно просачивается сквозь трещины, и трещины эти нужно залечить полностью. Если останется хотя бы одна… Если биться в треснувшее стекло, когда-нибудь оно лопнет окончательно.
- И как же это сделать?
- Я не знаю. В книгах не написано, как остановить Марево. В них есть только тёмные заклинания, которые лучше никогда не использовать. Как поднять мёртвых из могилы, как осушить океаны, как разверзнуть небеса, как превратить любое живое существо в пыль. В фолиантах есть только боль и страдания, и ни одного лучика на спасение.
Я закрываю лицо ладонями, загоняя обратно отчаяние. И что тогда от меня хочет Неро, если нет ни единого способа всё это остановить.
- А если снова провести ритуал и попасть в Марево? Если загадать желание, чтобы всё это прекратилось?
- Ну, - она задумчиво прикусывает губу. – Либо граница рухнет окончательно, либо восстановится. Нельзя быть в чём-то уверенным, когда имеешь дело с Маревом. Мне больше нечего тебе рассказать. Если так подумать, я не знаю о Мареве ничего. И сомневаюсь, что найдётся человек, который знает хоть что-то.