- Ага, - поддакивают остальные.
Я молча смотрю в сторону ребят, прикидывая, какое наказание получу, если пошлю в них огненный шар или заставляю их стол пуститься в пляс. Это их точно выбесит, и сотрёт с лица Оурена эту высокомерную усмешку.
- Не обращай внимания, - Шера поправляет яркие красные волосы, собранные в косу. – Они только и умеют, что выпендриваться. Я слышала, Карри набрал самый низкий бал на прошлом экзамене. Он и столовую ложку поггнуть силой мысли не сможет, не то что наколдовать нормальное заклинание.
- Ну, я тоже не смогу погнуть ложку, - пожимаю плечами. – Я не сильна в невербальной магии.
Случайно встретившись взглядом со спокойными изучающими голубыми глазами Неро Оурена, я с трудом отворачиваюсь.
- Я это к слову, - оправдывается Шера. – Ты хороша во многом другом, а этот мужлан только разрушать и умеет. Посмотрите на его патлы, он их вообще расчёсывает?
Мы снова смотрим в сторону столика парней. Заметив это, блондин показывает нам непристойный жест языком, сопровождая это громким гоготом. Закатив глаза, я отворачиваюсь, лишь заметив, как Оурен что-то говорит приятелю, и тот стихает.
Так и живём. Мы, Терновые Ведьмы, и парни, любящие нас поддразнить. И кто лучше – тут ещё стоит поспорить.
о пола». Презирая саму себя…
#Смоль девятнадцатая (Сёстры крови)
Die Verbannten Kinder Evas - Catharsis
#Смоль девятнадцатая
Сёстры крови
- Хочу немного позаниматься, - спокойно говорю я, поднимаясь из-за стола и забирая поднос. – Увидимся позже?
Шера расстроенно смотрит на меня, поджимая пухлые губы, и, выкатив нижнюю, протяжно спрашивает:
- Ты ведь придёшь сегодня в ритуальный зал? Мы собираемся попрощаться с последним днём весны.
- Но ведь он только через три дня, - рассеянно осматриваю подруг.
- Я послезавтра уезжаю к родителям, - Афелия обиженно подпирает голову рукой. – У нас намечается мероприятие, и я не могу остаться в Морионе до конца семестра. Поэтому мы решили провести ритуал сегодня ночью.
- И когда это вы решили? – вскидываю брови.
- Пока шли в столовую, - прыскает Шера. – Афелия только с утра получила информацию от родителей, а ты ходишь на слишком занудные курсы, чтобы составлять тебе компанию.
Я показываю ей язык.
- Ладно, конечно же, я приду. Как я могу такое пропустить. Нужно что-нибудь с собой взять?
Подруги качают головой.
- Только своё девственное тельце, - шутит Джена.
- Ха-ха.
Махнув рукой, я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к выходу.
- «Мышки, мышки, кошки, кошки, приберите всё до крошки».
Тихо проговорив бытовое заклинание, я заставляю поднос самостоятельно вырваться из моих рук и плавно полететь в сторону большого стола, на котором скапливается использованная посуда.
Длинный коридор ведёт к главному холлу Мориона. Поверх коричневого паркета лежит узкая ковровая дорожка бордового цвета с символическими магическими рисунками, изящные стены из резного тёмного дерева превращаются в высокий куполообразный бежевый потолок, и я уже не говорю о старинных картинах и резных столиках, на которых красуются красивые цветы в горшках.
Лампы, свисающие с потолка, будто бы достают до твоей макушки, а внутри них резвится волшебное пламя, что берёт начало под самым сердцем Пансиона.
По уютным коридорам я дохожу до небольшого перехода: здесь во всю длину стен располагаются огромные панорамные окна, а за ними виднеется сад и змеевидная каменная дорожка – она мне очень нравится, и я часто прогуливаюсь по ней и по саду на заднем дворе Пансиона, чтобы собраться с мыслями. Свет яркими полосами пробивается внутрь здания, и я представляю, как прохожу сквозь тонкую почему-то сладкую преграду.
А дальше меня ожидает величественный холл Мориона. Я замираю под взглядами множества картин, заполнивших стены просторного зала. Все они – выпускники Пансиона. И не просто какие-то студенты, а лучшие из лучших.
Вон там, с правой стороны от лестницы, чуть выше темноволосого представителя рода Оуренов, висит мужчина. Тёмные глаза прищурены, взгляд гордый и немного нахальный, и даже улыбка на тонких губах как у победителя.
Мой отец всегда отличался уверенностью в себе, неким стержнем, которого мне очень не хватает. Он говорил, что Морион – лучшее, что случилось в его жизни, ведь там он добился невероятных высот и смог воплотить в жизнь давнюю семейную мечту: чтобы его портрет повесили в холле Мориона. Я всегда им восхищалась, стремилась походить на него, хотела, чтобы мой портрет занял место рядом с ним.
Рядом с картиной отца пустующее пространство, как бельмо на глазу, дыра, которую никто не собирается закрывать. Когда-то там висела моя мать, пока её с позором оттуда не сняли.