С трудом оторвав взгляд от картин, я спешу в сторону широкой лестницы, ощущая на себе не только взгляд отца, но и всех остальных.
На втором этаже направо, дальше по длинному коридору мимо больших окон, устремляющих свои взоры на сад Мориона. Я смотрю в ближайшее из них и вижу куполообразное здание библиотеки, а рядом простенькое – ритуальное. Обычно там либо наказывают, либо поощряют. И никогда не знаешь, что из этих двух вариантов выпадет, если вдруг кому-то из деканов приспичит тебя туда вызвать.
Моя комната находится практически в самом конце второго коридора. Отперев её при помощи магического ключа, подвластного лишь мне, я проникаю внутрь и сразу же окунаюсь в океан спокойствия и умиротворения.
Небольшая, но уютная, она пахнет красками, травами и благовониями. Кровать с сиреневыми балдахинами сразу бросается в глаза, на ней мои любимые миленькие подушки. Рядом тумбочка с изящными ножками, красивая лампа в виде ландышей – её я привезла из дома, где когда-то жила с родителями.
Комод, письменный стол, у окна маленький диванчик. В углу мольберт, а на нём начатая картина, которую я пишу в свободное время.
Я пересекаю комнату и бросаю сумку на диванчик. Осматриваю ровные стопки книг на письменном столе, цветы в больших горшках – их в Морионе много – стеллаж с выполненными лабораторными работами и эликсирами, разлитыми по баночкам.
Стандартная комната заучки.
Я слукавила, когда сказала, что собираюсь позаниматься. На самом деле в мои планы входит не учеба, а ожидающая в углу комнаты недописанная картина. Живопись успокаивает, она как отдушина в мире бесконечного потока знаний, заполняющих мою голову. Мне нравится порой взять в руки кисть и не спеша рисовать, выводить эскизы, сочетать цвета, которые иногда и вовсе друг к другу не подходят. По завершению, все работы уменьшаются и складируются в одну кучу, в ожидании того, что когда-нибудь найдут своё место в жизни.
И в этом состоит всё моё существование в Морионе. Скучное и размеренное, без лишних приключений.
***
Без лишних приключений, сказала я?
Ближе к полуночи после громкой соловьиной трели, оповещающей отбой, я выбираюсь из комнаты. В Морионе это не редкость: блуждать ночью по зданию, главное, чтобы тебя не поймали, но преподаватели в основном закрывают на подобное глаза, если, конечно, специально не пытаются подловить. Деканы знают, что под конец учебного года частенько проводятся обряды и тайные ночные вылазки, и стараются этому не мешать.
Белая кружевная рубашка до колен нежно облегает моё тело, плащ из толстой ткани, накинутый на плечи, согревает, не позволяя ночной прохладе взять верх, накинутый на голову капюшон бросает тень на лицо.
Ажиотаж вгрызается в горло с такой силой, что хочется скулить, адреналин подпрыгивает перед каждым поворотом, подкидывая воображению различные картинки того, как меня ловят профессора.
Но в темноте пусто, за закрытыми комнатами тишина, и лишь я лёгким шагом спешу вниз по широкой лестнице, оглядываясь по сторонам, чтобы ненароком ни на кого не наткнуться.
Огромная луна освещает дорогу до сада – я стараюсь держаться в тени, опасаясь, что кто-нибудь решит неожиданно выглянуть в окно и насладиться ночным видом.
Ночь – моё любимое время, она одинока и спокойна, нет той дневной суеты, заставляющей тебя крутиться как крыса в колесе. Она наполнена прохладой, живёт темнотой, дарит одиночество.
И с восторгом, чувствуя себя нужной и желанной, я врываюсь в небольшой ритуальный зал, где меня дожидаются Сёстры. Их взгляды направлены на меня, губы растянуты в полуулыбке. В белых шёлковых сорочках они стоят вокруг вещей, собранных для ритуала, в руках подруги держат маски, а ступни их босые.
Я аккуратно снимаю капюшон и скидываю плащ прямо на пол, сбрасываю с ног туфли, ступая на холодный каменный пол, и дрожь тут же завладевает моим телом, словно хлыст, разрезая кожу. Когда я подхожу к Сёстрам, Афелия протягивает мне маску – мы надеваем их, пряча лица от злых духов и от нежеланных гостей.
Молча мы берём друг дружку за руки и образуем замкнутый круг. Слева Афелия, справа от меня Шера, напротив Джена.
- Начнём же прощание с невинной весной, породившей нас, дабы отправиться дальше в путь навстречу грешности, - говорит Шера, заставляя толстую книгу силой мысли подняться и зависнуть перед ней, а вместе с фолиантом в воздух взмывают свечи и одновременно загораются, освещая пространство вокруг нас. – Навстречу солнечной Лите, что расцветёт в наших сердцах.
- Прощай Весна! – одновременно говорим мы. – Прощай Инноценсия. Прощай Вер.