У меня чуть не стало, когда в первый раз над ухом истошно и резко завыло. Все испытано на себе.
Я поспешила укрыться еще одним одеялом и плотнее заползла в спальную нишу. В черных руинах — в монолитах — все было устроено странно и извращенно — много ниш, пандусов и почти полное отсутствие лестниц, иногда на следующий этаж без вспомогательных инструментов не забраться. Хоть крылья себе отращивай!
Зато здесь было безопасно. Относительно, конечно, потому что безопасности на этой планете как не было тогда, так и не стало теперь.
Но джинны никогда, даже в состоянии бешенства, внутрь черных монолитов не залетали, а это что-то да значило!
Сирена стихла через минут пять. Так что оставалась надежда, что я сейчас закрою глаза и…
Внимание! Уведомление!
Начало нового прекрасного дня в проекте «Перевоспитание». Система рада снова протянуть вам руку помощи, путник, идущий путем исправления. Слоган этого дня: умеренность во всем — залог прав… пр… провались ты! Чтоб тебя на куски разорвало, чтобы твой позвоночник размололо в труху!..
— И тебе доброе утро, мой чокнутый сосед, — простонала я себе под нос.
Что еще? Белая тревога была, Система мне привет сказала, неужели можно наконец повернуться на бок и еще немного поспать. Вот только если система начинала баговать с самого утра, то поспать точно не удастся. Закономерность, выведенная за почти сто дней моего пребывания в этом месте. Но спать же необязательно, я просто поваляюсь…
— Сола-а! Сол-а-а! К тебе дело есть! — истошный крик вырвал меня из дремоты слишком рано. Знакомый голос, низкий баритон, то и дело срывающийся фальцетом — астероид ему в задницу, этому Киреусу. Я почти что решилась проигнорировать его крики. Какое дело может быть, когда я только под утро доползла до своего убежища. Все тело в синяках, половину волос я оставила там, где шлялась, и куда больше не ногой.
Собственно, из-за того и тревога началась, нашли крылатые, где я тропку проложила. Или нет?..
Одно точно: тот пришелец оказался треплом, треплом и показушником дешевым!
Через месяц приходи-и… будут тебе все прелести жизни… я тут всех уничтожу и один останусь… Надо было не таращиться на него с открытым ртом, а не давать себе вешать кабели на уши! Какой месяц?! Почти сто дней, как я застряла в этом сумасшествии — точнее, девяносто восемь — и конца и края этому не видно!..
— Ну, Со-ола! Меня Пташка послала, говорит, срочное дело. Аж на три кристалла! — орал малыш Киреус. Полоумный малыш Киреус. Потому что только сумасшедший будет озвучивать стоимость сделки на улице, на такое сбегается все окрестное ворье. Космос, послали же соседа!..
Бам-м-м!
Киреус добрался до моего, так сказать, дверного звонка и теперь пытался играть на консервной банке какой-то железкой ужасный рваный мотивчик. Я сжала до скрипа зубы — дзеньк-дзеньк било по нервам — и не выдержала, вскочила с кровати.
Просто смирись, Солария, просто смирись.
Ноги привычно попали в огромные меховые ботинки, пол в моем монолите был такой холодный, что можно себе отморозить пятки. А в нишах было тепло. Но это было верно только для того здания, которое занимала я.
В соседнем, сто процентов, была своя «атмосфера», не говоря уже о том, что в некоторых залах с потолка лилась вода или внутри было настолько темно и страшно, что люди просто-напросто сходили с ума. Самые оторванные от реальности смельчаки рассказывали, что если преодолеть страх, то можно найти несметные сокровища, или что там во тьме лежат залежи кристаллов Эрха. Возможно, действительно лежат, с этим я не спорила. Но следы черной крови на тех, кто смог выбраться из тьмы, не значили ничего хорошего.
Если тебе повезет, ты просто чокнешься. Если нет… ну, фиговых вариантов гораздо-гораздо больше.
— Со-о-ла, ну выходи, я тебе пирожок принес! Он даже не откушенный! — пищал Киреус, и я все же отстегнула кожаную занавесь и выглянула наружу.
Киреус улыбнулся мне самой что ни на есть лучезарной улыбкой и помахал этим самым пирожком в бумажном пакете. И я знала, что будет дальше: пирожок вывалился, упал в дорожную пыль, Киреус бросился его поднимать, конечно, разломил на несколько частей, а в итоге просто решил запихнуть куски себе в рот. Ну да, не пропадать же еде!