Черт, она была довольно красива. Фотография, что он видел накануне вечером, не передавала все в должной мере.
Забудьте о красивой, она была чертовски великолепной.
Чистая, кремовая кожа с россыпью веснушек на высоких, аристократичных скулах. Изумрудные глаза мерцали, глядя на него в замешательстве и боли. Ирландские глаза. Черт, впечатляющие ирландские глаза. Самые красивые из тех, что он видел в своей жизни.
А он видел множество ирландских глаз.
— Тебе не нужно… — у нее перехватило дыхание, ресницы затрепетали, когда он выбрал этот момент, чтобы потереться об нее, почувствовать влажный жар через барьер из ее трусиков и его джинсов.
Он собирается закончить то, что начал — трахнет ее здесь и сейчас, если она не будет осторожна, несмотря на тот факт, что их водитель — Флинт МакКейн, будет слышать каждый голодный, умоляющий стон, что он сможет извлечь из нее.
— Ордер. Это все твоя вина, черт тебя подери. — Ее вина, что он возбужден сильнее, чем когда-либо был в своей жизни и это ее вина он на расстоянии вдоха от того, чтобы вознести их обоих на волны экстаза.
— Моя вина? — женское негодование и жажда заполнила воздух вокруг него. — Как это моя вина?
Она вела себя так, будто никогда не подавала этот проклятый запрос в «Систему Защиты Пород», чтобы помочь ей сбежать из Ирландии и найти безопасное место для того, чтобы спрятаться, пока безумие слегка не спадет.
— Что ж, черт подери, это уж точно не моя вина, — Дэвил зарычал, уставившись на нее сверху вниз, думая о том, что он на самом деле позволит себе опустить голову и поцеловать эти красивые, полные губы. Потому что он действительно хочет поцеловать их.
— Что ж, ты единственный виноват в этом! — крошечные ноздри раздулись и намек на милые ямочки, что он видел на фотографии, совершенно исчез, когда она хмуро посмотрела на него.
У нее были ямочки на щеках, на фотографии, что он видел.
— Ты единственная просила об этом, — он сократил расстояние между ними, не в силах противостоять, его свободная рука скользнула под ее тело, схватила округлую попку, и он притянул ее ближе к себе.
— Я? — Она удивленно смотрела прямо на него в течение секунды, а затем понимание медленно озарило ее. — Подожди, ты из «Системы Защиты Пород»?
Отправил ли его Лобо спасти сумасшедшую?
Он начинает думать, что мужчина мог поступить именно так, поскольку сейчас она уставилась на него так, будто до этого момента верила в совершенно другое.
— Почему, черт возьми, ты думала я здесь?
Она моргнула перед тем, как эти яркие, изумрудные глаза, потемнели от неуверенности.
— Ты — Дэвил. Ты приходишь только тогда, когда Породы приговаривают к смерти. Правильно?
Черт.
Иногда иметь репутацию киллера чертовски неудобно.
— Я не собираюсь тебя убивать. — Если только в итоге он не затрахает их обоих до смерти.
До тех пор, пока она не стала угрозой, лично Риверам или для тех, кого он поклялся оберегать. Он сомневался в том, что она представляет собой большую угрозу чему-либо или кому-либо, не говоря уже о семье, которой он принес клятву верности.
Она взглянула вниз на их тела, ее дыхание замерло, когда взгляд задержался на том месте, где они полностью соприкасались.
Ее аромат окружил его. Намек на восхищение, настороженность, но там было также что-то еще, что-то, что ему совершенно не понравилось.
Аромат чистоты и изысканности, заполненный жаждой и похотью, и женский жар — все это исходило от ее тела.
Сладкий аромат с ноткой пряности. Чистый с искушающей свежестью, что заставляла его думать о том, познала ли она прикосновение другого мужчины, хоть какие-либо.
Конечно, не существует такого понятия, как девственная Порода в этом возрасте. К сожалению, большинство их самок расстались со своей невинностью перед тем, как стали достаточно взрослыми, чтобы понять, что это такое.
Задумавшись, он осознал, что она не ответила на его заявление, о том, что у него нет намерений, убить ее. Вместо этого, ее взгляд сфокусировался на его губах, также, как и его был приклеен к ее. Изумрудный цвет потемнел, а зрачки расширились, когда его голова опустилась, а его губы стали медленно приближаться к ее.
***
Он собирается поцеловать ее.
Кэйти ощущала, что это случится.
Адреналин бежал по телу, желание потереться своими бедрами о его, почувствовать шероховатость джинсов, что царапалась напротив ее кружевных трусиков, было подавляющим.
Она хотела, чтобы он поцеловал ее. Она так отчаянно хотела, чтобы этот дикий и неистовый вкус, что она представила себе, стал неустанно дразнить ее чувства.