песне, ветрами спетой,
видели в небе дверцу,
сотканную из света.
(Яблоки падают на траву,
словно бьют в барабаны)
Яблоня и ветер
Яблоня,
в ветвях твоих созрели звуки
весёлых птах!
И пенье, и щелчки, и трюки
рождают «Ах».
Я знаю: ты живёшь и ночью,
и птичий гам
второго Моцарта пророчит
твоим ветвям.
А третий Моцарт существует
и в дудочку рассвета дует,
он – ветер жёлтый,
он – монгол,
и босоног, и телом гол.
Зимой, когда метут пески,
играет Моцарт
вальс тоски.
Поворот
В детстве за поворотом
пело по соловью.
Но прошагала рота,
сотни уснуло вьюг.
Выцвела промокашка
школьной поры, увы,
пенье услышав пташки
в зарослях трын-травы.
Мысли о повороте,
вызвав ночную жуть,
радугой на излёте
в новый пустились путь.
Из глубины сказаний
вышел святой Кирилл
и поворот глазами
зоркими отменил…
– Кем же я стал теперь?
– Книгу читай потерь.
– Что меня завтра ждёт?
– Знает лишь поворот…
Кладбища влюблённых
Есть кладбища убитых
в полях на Украине.
Сверкает острой бритвой
дорога к ним отныне.
Есть кладбища другие –
российские погосты.
Они в лицо пустыне
глядят легко и просто.
Но нет на свете кладбищ
влюблённых кавалеров,
дорогой снов и ветра
ушедших на Венеру.
Велосипед
Мне его дали
как жизни урок.
Снизу – педали,
сверху – звонок.
И полетели
вниз небеса,
радуги, ели,
птиц голоса…
Встречные люди –
словно заря.
Бьёт из орудий
ветер не зря.
Тонкие спицы
тока полны…
Не посетить ли
кратер Луны?
Дорога на сельский погост
Она в глазах серебрится
солёной росой.
И вижу прошлого лица,
и деву с косой.
Глядят пустые глазницы
на дольний свет,
и рёбра её – как спицы,
а сердца – нет.
Покойники из могилы
глядят глазами травы
на пастбища и аилы,
что вышли из головы
работников захолустья
и с ними рядом идут,
рождая потоки грусти
в счастливом беге минут.
Поиски тайны
Ты – ветер
весеннего дня,
ты спрятала тайну
в меня.
Клюкою надежды,
как гном,
ищу её ночью и днём.
Откликнись!
Приди!
Уложись
в шкатулку по имени
Жизнь!
Но ты
окликаешь меня,
исполнив
мелодию дня,
и снова с восторгом
ловлю
в глазах твоих
тайну свою.
Волшебный фонарь
В том фонаре волшебном
живёт река.
Светит фонарь целебной
сущностью молока.
На фитиле жар-птица
любит сидеть
и предрассветным ситцам
песни лазури петь.
Верю: фонарь волшебный
мне из минувших лет
машет рукою неба,
звук превращая в свет!
Причуды любимой в конце февраля
Ты, лёжа на мягком ковре,
мечтаешь о лунной горе.
Напишешь на небе слова:
«В сердце – моя голова»,
и с ними летишь над страной,
прикинувшись птицей, луной,
снежинкой в конце февраля…
И дышит весною Земля.
Зелёный ветер
– Ромашку в помощь вам и радость, –
сказал Господь и стал травой.
Стал Царскосельским летним садом
и облаком над головой.
– А мне куда? – спросил Творца я,
ища отеческий порог.
– Побудь деревьями, скворцами,
чтоб мир тебя увидеть смог!
И с той поры большая птица
летает молча надо мной,
и мне зелёный ветер снится,
и снюсь я просеке лесной.
Летняя скрижаль
Я думал – лес четвероногий,
а он в одежде мотылька
ко мне явился на дороге,
и где ты, лунная тоска?