— Кто хоть приезжал-то?
— Молодой, ваше высокородие. Которого давно в опалу сослали. Барон Тихий.
— О, боги! Сам Тихий Ужас⁈ Лично⁈ Это я попал! Цепной пёс королевской фамилии! Кстати, граф он уже…
— Ваше высокопревосходительство, её величество в гневе. Велела разобраться и доложить лично ей. Хочет вызвать вас к себе, предложить председательство в Совете.
— Славно вышло! Главное, мы тут ни при чём — королева послала человека, а там такое! Вот нравится мне Тихий! Вроде молодой, а всё исполнит наилучшим образом.
— И, ваше высокопревосходительство, награды не просит.
— Тут шалишь! Пусть не просит, а наградить надо. Может не самого, а кого из его людей, но за организацию такого повода поощрить непременно надо. Эх! Мне бы в своё время пяток таких генералов, как Тихий!.. Впрочем, то время прошло. Но кое-что ещё могу!
— Да уж, ваше высокопревосходительство, как её величество на мысль о Госсовете натолкнули! И о его главе. Тут и разведка, и связи нужны.
— И много чего другого. Но я не для себя!
— Так точно, ваше высокопревосходительство! Лишь на благо Короны.
— Я ведь деду короля-младенца служил. Его отец меня уважал. А вышел на пенсион, так многие сразу меня списали со счетов. Рано! Я ещё лет десять послужу. Я ещё многое могу.
— Ваше высокопревосходительство, лучше бы до совершеннолетия его величества.
— А что? Дадут боги силы, и пятнадцать протяну. Докажу кое-кому, что помирают не старые, а поспелые! Внучку замуж за хорошего человека выдал, армию приличному генералу сдал, теперь настало время страной заняться. Да и скучновато оказалось дома сидеть.
— Пока на должность не заступите, ваше высокопревосходительство, лучше бы вам полную силу не показывать.
— Не буду. Люди считают, что я стар и целыми днями только в кресле дремлю? Пусть! Генерал-аншеф граф Орнер фон Лаунгер никогда не брезговал маскировкой. И всегда побеждал!
Канцлер
Канцлер поинтересовался у очередного родственника, натаскиваемого на службу:
— Ты на приёме присутствовал? Что скажешь о Тихом?
— Дядюшка, этот Тихий такой везунчик! Тупой — даже покойный государь про него говорил: «У него в голове только две извилины — пробор в волосах и след от фуражки». А ведь чего смог достичь в свои года!
— Ты действительно в это веришь? В тупость графа?
— Скажу так — гением его счесть затруднительно.
— Отчего же? Про состоявшуюся карьеру спорить не будешь? Член Госсовета — высший пик любого поприща. Не так ли?
— Он ведь туда попал только из-за…
— Но попал же?
— Государственный Совет не собирается. Вместо него сейчас Регентский Совет.
— Не собирается, но и не распущен. Кроме того, бывшие члены Госсовета не теряют своих привилегий даже после отставки. Кстати, Регентский Совет таким преимуществом похвастаться не может.
— Соглашусь тогда, дядюшка. Карьера Тихого действительно состоялась.
— К тому, врагов у него, почитай, нет.
— Как это нет⁈
— А вот так! Нет и всё! Завистников полно. Недоброжелатели, ищущие повод подгадить, имеются. А настоящих недругов, таких которые себе во вред, но будут бороться против графа, не вижу. Даже старый герцог Сланто начал войну не из ненависти, а из-за корыстного расчёта, пусть неправильного. Молодой герцог не любит графа Тихого, обиду затаил, но даже его полноценным врагом не назову.
— Если с этой стороны смотреть, то, пожалуй, соглашусь — уж совсем рьяных противников не видно. Боятся, наверное.
— Пошли дальше, прикинем кто за графа. Про поддержку королевской фамилии — понятно. Иначе не стали бы делать членом семьи. Я тебя отправлял читать папку со слухами, скажи — за что Тихого так привечают? Как сам думаешь?
— Он предан Короне.
— Конкретнее. Предан — это красивое слово, а мы дела смотрим. Почему привечают?
— Сильный алхимик — обеспечивает Двор кремами. За леди Лауру дрался на дуэли. И дарил ей дорогие подарки.
— Лаура давно пройденная ступенька.
— За спасение наследника престола был возведён в баронское достоинство. Ещё дважды вручал королевской чете хорошие подарки из Колоний. И тоже дважды передавал её величеству комплекты бриллиантов от простолюдинов. Королю — точно, а предположительно и королеве, передал по миллиону талеров от каких-то купцов и промышленников. После чего, государыня попросила у герцога Стикленда графский титул для барона Тихого. Государь напоказ сильно гневался, но пожаловал герцогу чин егермейстера.