Но пока что выводы делать рано. Посижу на приёме, понаблюдаю. Интересно будет посмотреть, на что способен столь опытный нейролекарь.
— А вы чего ухмыляетесь, молодой человек? — крикнул Сергеев, а затем стукнул палкой о кафель в сантиметре от моей левой стопы. — Вы кто такой?
— Алексей Георгиевич, успокойтесь, вы же сами его позвали, — прокричал в ухо нейролекарю Беленков. — Это помощник Евгения Кирилловича. Будет сидеть сегодня с нами на приёме!
— Где будет сидеть? — нахмурился он. — А-а-а! Тот самый! — старичок тут же улыбнулся. — Булгаков! Который у Дубкова пациента увёл. Так держать, молодой человек!
— Рад знакомству, Алексей Георгиевич, — крикнул ему в левое ухо я.
— А вот повышать голос на старших не обязательно! — буркнул Сергеев и поковылял к своему рабочему месту.
Мать моя женщина! Весело же в этом кабинете. Беленков с Сергеевым больше похожи не на помощника и лекаря, а на внука с дедом.
Пока нейролекарь копался в ящиках, пытаясь найти свои инструменты, я подошёл к Беленкову и спросил:
— Леонид Петрович, а почему он себе слух лекарской магией не вылечит? — поинтересовался я. — Насколько я понимаю, тугоухость вполне можно восстановить нашими способностями?
В моём мире такие нарушения слуха исправить лекарствами или хирургическим путём было невозможно. Единственный выход — использовать слуховой аппарат.
Но здесь знающий ЛОР-лекарь может запросто восстановить барабанную перепонку, слуховые косточки или улитку — в зависимости от того, на каком уровне был повреждён слух.
— В том-то и проблема, что у него тугоухость магическая. Он её на войне получил. А в нашей империи нет лекарей, которые умеют лечить такие магические недуги, — объяснил Беленков. — Зато у него есть слуховой аппарат со встроенным кристаллом. Кстати, кажется, он уже его надевает. Всё. Больше не перешёптываемся. Он с этим аппаратом даже разговоры медсестёр, сидящих в соседнем кабинете, подслушивает!
— Так! — заключил Сергеев. — Садитесь, господа. Начнём приём. Судя по голосам, снаружи уже человечка три точно сидит.
Первого пациента нейролекарь принял самостоятельно. Мы с Леонидом только наблюдали за тем, как проходит консультация.
И первое впечатление оказалось правдивым. Чутьё в очередной раз меня не подвело. Я сразу понял, что Сергеев — отменный специалист.
Как только перед ним оказался больной, всю его забывчивость как рукой сняло. Он быстро влился в работу, задавал хорошие вопросы и смог выставить правильный диагноз буквально минут за пять.
— Ну что, молодые люди? — спросил Алексей Георгиевич, когда первый пациент покинул кабинет. — Не бездельничаем! Следующего пациента попробуйте принять сами.
Наконец-то! Хоть один человек в этой клинике позволяет молодым лекарям заниматься настоящей практикой.
— Павел Андреевич, — обратился ко мне Сергеев. — Вы у нас сегодня в роли гостя. Будете на подхвате. Пусть Леонид начнёт, а вы, если потребуется, ему поможете. Заодно, может быть, научитесь чему-нибудь.
Поработать с пациентами он даёт, но мои способности всё равно недооценивает. Понимаю, с чем это связано. Дело не только в возрасте. Такая проблема часто встречается во взаимоотношениях между узкими специалистами и врачами общей практики. А я, по сути, таковым и являюсь.
Сергеев полагает, что тонкости неврологии мне неизвестны.
Что ж, сейчас посмотрим, кто из нас прав. На мой взгляд, всё как раз наоборот. Ему достаточно разбираться только в неврологии.
А мне нужно знать всё!
— Хорошая мысль, Алексей Георгиевич, — согласился я. — Зовём пациента!
Следующим в кабинет зашёл мужчина средних лет, одетый в строительную одежду. Его комбинезон был запачкан краской. Я сразу отметил, что пациент бледен.
— Фамилию, имя, отчество назовите, пожалуйста, — попросил Леонид Беленков.
— Петров Николай… Иванович, — отчество он почему-то назвал с трудом. Мужчина всё время тёр лоб, на котором уже успела появиться гематома.
— Ага, нашёл, — заглянув в компьютер, кивнул Беленков. — В данный момент работаете маляром. Верно?
— Да, всё так, — ответил пациент.
— Николай Иванович, — обратился к больному Сергеев. — Сегодня вас опросят мои помощники. Разумеется, в моём присутствии. Возражений нет?
— Какие могут быть возражения? — пожал плечами мужчина. — Конечно, нет. Только, пожалуйста, помогите. Голова болит нестерпимо. Сил никаких больше нет. Пришлось бросить работу. Бригадир будет ругаться, если без справки вернусь.